По набережной гуляло много народа: люди разговаривали, смеялись, рассматривали витрины магазинов, ели облитые шоколадом бананы; среди них были красивые, длинноногие девушки в бикини и шортах. Колин заставлял себя не смотреть в их сторону. Он боялся, что отвлечется и пропустит Хелен Борден, и тогда ему придется вступать с ней в разговор в шумном, набитом народом магазине.
Он увидел ее без десяти двенадцать. Она быстро шагала по набережной — голова прямо, плечи расправлены: очень деловая.
Он засунул руку в сложенную ветровку и включил магнитофон, затем встал и поспешил ей навстречу. Он успел догнать ее до того, как она вошла в магазин.
— Миссис Борден?
Услышав свою фамилию, она резко остановилась и обернулась. Она явно не узнала его и была озадачена.
— Мы встречались с вами дважды, — объяснил он. — Но оба раза мельком. Я Колин Джекобс. Друг Роя.
— А! Ах да.
— Мне надо поговорить с вами.
— Я иду на работу.
— Это важно.
Она посмотрела на часы.
— Это очень, очень важно, — повторил он.
Она медлила, глядя на открытую дверь магазина.
— Это о вашей дочери, — сказал он.
Она рывком повернула голову.
— Это о Белинде Джейн, — сказал он.
У миссис Борден было загорелое лицо. Когда Колин произнес имя ее мертвой дочери, загар остался, но кровь отхлынула из-под него. Женщина вдруг стала старой и больной.
— Я знаю, как она умерла.
Миссис Борден молчала.
— Мне рассказал Рой, — сказал он.
Женщина будто застыла. Ее глаза были ледяными.
— Он часами рассказывал про Белинду, — продолжал Колин.
Когда она заговорила, ее тонкие губы остались почти неподвижными:
— Не вмешивайся не в свои дела.
— Рой заставил меня слушать, — сказал Колин. — Я не хотел. Но он стал рассказывать мне секреты.
Она уставилась на него.
— Ужасные тайны, — продолжал он. — О том, как Белинда Джейн погибла.
— В этом никакой тайны нет. Я знаю, как она погибла. Я видела. Это был... несчастный случай. Ужасный несчастный случай.
— Вы в этом уверены?
— Что ты говоришь?
— Он рассказал мне эти тайны, заставил поклясться, что я никому не расскажу. Но я не мог молчать. Это слишком ужасно.
— Что он сказал тебе?
— Почему он убил ее.
— Это был несчастный случай.
— Он месяцами вынашивал эти планы, — опять солгал Колин.
Она внезапно схватила его за руку и потащила к стоящей в удалении скамье. Как раз в той руке он держал куртку. Он испугался, что она обнаружит магнитофон. Однако этого не случилось. Они сели рядом, спиной к океану.
— Он сказал тебе, что убил ее?
— Да.
Она затрясла головой:
— Нет. Не может быть. Это должен быть несчастный случай. Ему было всего восемь лет.
— Некоторые люди рождаются плохими, — сказал Колин. — Я хочу сказать... знаете... таких мало. Совсем немного. Но время от времени... понимаете... можно прочитать в газете — как какой-нибудь маленький ребенок совершил умышленное убийство. Я думаю... как бы сказать... может быть, один из ста тысяч рождается с отклонениями. Понимаете? Рождается извергом. И что бы такой ребенок ни делал, это нельзя отнести на счет воспитания или окружения, потому что... понимаете... он родился таким, какой он есть.
Она напряженно смотрела на него во время этого несвязного монолога, но он не был уверен, что она расслышала хотя бы одно слово. Когда он наконец замолк, она несколько секунд молчала, а затем спросила:
— Что ему от меня нужно?
Колин вздрогнул:
— Кому?
— Рою. Зачем он подослал тебя?
— Он меня не подсылал, — стал оправдываться Колин. — Пожалуйста, не говорите ему, что я разговаривал с вами. Пожалуйста, миссис Борден. Если он узнает, что я вам все это рассказал, он меня убьет.
— Смерть Белинды была несчастным случаем, — повторила она. Однако на этот раз ее голос звучал не столь уверенно.
— Но вы ведь не всегда думали, что это был несчастный случай, — словно уговаривая, сказал он.
— Откуда ты знаешь?
— Из-за этого вы избили Роя.
— Я его не избивала.
— Он мне рассказывал.
— Он врал.
— У него шрамы от этого.
Она стала нервничать, суетливо задвигалась.
— Это случилось год спустя после смерти Белинды.
— Что он говорил тебе? — спросила она.
— Что вы избили его, потому что знали, что он умышленно убил ее.
— Он сказал это?
— Да.
Она повернулась на скамейке, чтобы видеть океан.
— Я только что кончила мыть и натирать воском пол на кухне. Он блестел. Ни пятнышка. На этом полу можно было обедать. И тут вошел он, в мокрых и грязных ботинках. Он издевался надо мной. Он не сказал ни слова, но когда я увидела, как он шлепает по чистому полу в грязных ботинках, я поняла, что он издевается надо мной. Год назад он убил Белинду, а теперь он издевается надо мной: и то и другое казалось одинаково чудовищным. Я хотела убить его.
Колин чуть было не вздохнул с облегчением. Он не был уверен, что именно миссис Борден нанесла Рою раны, оставившие столь страшные шрамы на его спине. Он действовал на ощупь, по догадке, и теперь, когда она подтвердилась, он чувствовал большую уверенность в правильности всей созданной им теории.
— Я знала, что он умышленно убил ее. Но они мне не поверили, — сказала она.
— Я знаю.
— Я всегда была в этом уверена. Не было ни минуты, когда бы я в этом усомнилась. Он убил свою младшую сестру, — теперь она разговаривала сама с собой, глядя на океан, а также заглядывая в прошлое. — Когда я била его, я просто хотела, чтобы он признался в этом. Она ведь заслужила хотя бы это, не так ли? Она была мертва, и она заслужила, чтобы ее убийца был наказан. Но они не поверили мне.
Ее голос затих, и она сидела молча так долго, что Колин наконец решил вновь разговорить ее:
— Рой смеялся над этим. Он считал забавным, что никто всерьез вас не воспринимал.
Особенно уговаривать ее было не надо.
— Они сказали, что у меня нервный срыв. Услали меня в этот госпиталь в столице графства. Меня лечили. Они называли это лечением. Как будто это я сумасшедшая. Дорогой психиатр. Он обращался ко мне как к ребенку. Глупец. Я там долго пробыла — до тех пор, пока не поняла, что мне и надо всего лишь притвориться, будто я ошибалась насчет Роя.
