– Ешь, убогая!
Хучик начал облизываться, он преданным взором уставился на ворона. Гектор сбегал к блюду с пармезаном, принес сыр мопсу и прохрипел:
– Надоели вы мне!
– Он умирает? Да? – повторила Марина. – Где Лёня?
– Здесь, – ответил эксперт и поставил около Боковой металлический сундучок.
Я на четвереньках добралась до подруги и пролепетала:
– Я не являюсь врачом…
– Точно, – согласился Леонид, – поэтому помолчи.
– Воротник, – не утихала я.
– Дизайн сорочки сейчас не важен, – заявила Бокова.
– Он задушит Дегтярева, – не утихала я, – полковник не болен! Если расстегнуть все пуговицы, то…
– Она права! – заорал Леня. – Галя, посмотри на шею!
– ……! – емко выразилась Бокова. – Ножницы мне живо!
– Какие? – осведомился эксперт.
– Любые, острые, – велела Галина.
Леня начал рыться в чемодане.
– Куда они подевались?
Нина помчалась на кухню и через секунду вернулась назад с ножом для жаркого.
– Вот! Он очень острый!
– Нет, нет, – запротестовал Мишель, – дайте я расстегну!
– Считаю до пяти, – буркнула Галя.
– Заклинило кнопку, – закряхтел портной, – минуточку. Не надо портить сорочку, я не успею сшить новую.
– Если мы сейчас не дадим полковнику дышать полной грудью, обнова ему уже не понадобится, – заголосила Марина.
Я вскочила, одним прыжком оказалась около толстяка, выдернула рубашку из его брюк, схватила ее снизу за края и резко дернула. Все пуговицы в один миг расстегнулись.
– Гениально! – восхитился Морис. – Возьму этот метод на вооружение.
– А почему Александр Михайлович по-прежнему красный? – удивилась Нина. – Рубашка болтается, пора ему побелеть.
– Сашенька, ты как? – заломила руки Марина. – Скажи хоть словечко.
– Тинки, – выдохнул полковник и оперся рукой о пол, – тинки…
– Он бредит! – заплакала Нина. – Вызывайте «Скорую».
– А ну, давайте его вертикализируем осторожно, – предложила Бокова, которая выучилась на медсестру и с тех пор употребляет где надо и не надо врачебные термины.
Сеня, Кузя и Леня аккуратно поставили полковника на ноги.
– Тинки, тинки, – воскликнул тот и опять стал падать, но на сей раз мужчины удержали Александра Михайловича.
– Спокойствие, только спокойствие, – приказала Бокова, – сейчас поедем в клинику. Не надо пугаться. Нынче все лечат. Что за запах?
– Пованивает слегка, – согласилась Нина.
– Надо отвести полковника в туалет, – решила Бокова.
Дегтярев закряхтел, вцепился в подлокотники стула, потом поднял одну ногу и прохрипел:
– Тинки!
– Ботинки! – осенило Сеню. – Надо их снять!
Александр Михайлович взвизгнул.
– Милый, что с тобой? – запричитала невеста.
– Полный порядок, – заверил Леня, – просто я его уколол! Марина, стаскивай с него штиблеты. Чем это воняет?
– Давайте проявим деликатность по отношению к больному человеку, – попросила Нина, – с каждым может хворь приключиться. Сделаем вид, что никому ничем не пахнет.
Раздался грохот. Собачкин отлетел к низкому буфету, стукнулся о него и едва устоял на ногах.
– Что с тобой? – задала уже традиционный вопрос Марина.
Сеня показал башмак с чудовищной пряжкой.
– Еле сдернул! Он меньше размера на два, чем надо.
– Уф, – выдохнул Дегтярев, – тинок, тинок!
– Сейчас сниму второй, – пообещал Феликс и взял Александра Михайловича за ногу.
– Бабка за дедку! – воскликнула Нина и обхватила Маневина за талию.
– Внучка за бабку, – заявил Морис и вцепился в нашу помощницу по хозяйству.
– Вам еще нужны собака, кот и мышь, – напомнил Гарик, – за последнюю легко сойдет Дарья.
– Эх, дубинушка, ухнем! – крикнул Феликс. – Раз, два, три! Ура! Мы победили. Саша, ты как?
– Уф, уф, – отдышался полковник, – ноги сдавило, как в тисках! А вы рубашку расстегивали.
Маневин посмотрел на башмак.
– Интересно, какого размера штиблет?
Мишель закатил глаза.
– Выполнен точно по заказу, сорок первый.
Дегтярев закряхтел.
– У меня сорок третий.
– Нет, – отрезал Морис.
Полковник схватил стакан, залпом осушил его, закашлялся, потом прохрипел:
– Что это? Ну и дерьмо!
– Мыльная вода, – прошептала Нина.
Гарик расхохотался и спросил:
– Зачем она на столе?
Домработница втянула голову в плечи.
– Ленечка решил сделать полковнику укол. Но нельзя же хватать шприц грязными лапами! Учитывая экстремальность обстановки и то, что действовать следовало быстро, мне стало ясно: Леня не пойдет мыть руки. Поэтому я сделала крепкий раствор мыльца и принесла его сюда.
Гарик вытер салфеткой слезы, которые выступили у него на глазах от смеха.
– Зачем нам мыло?
Нина прижала ладони к груди.
– Чтобы Ленечка свои пальчики прополоскал. Но он поступил антисанитарно. Воткнул иглу прямо через рукав рубашки! И свои руки не помыл.
Мишель приложил ладонь ко лбу.
– Сорочка! Шелковая! Ткань от дырки, которую оставила иголка, может «поползти».
– Клиенты Леонида уже не боятся инфекции, – давился смехом Гарик, – вот он и не моет свои лапы.
Эксперт взял стакан и понюхал его содержимое.
– Хозяйственное?
Нина кивнула.
– Самое лучшее, семидесятидвухпроцентное.
Леня вернул стакан на место.
– Александр Михайлович, не переживай. Легкий понос, и конец истории!
Полковник вскочил и босиком помчался в коридор.
Марина накинулась на Мишеля:
– Как вас угораздило сшить туфли на два размера меньше, то-то они на Сашу с трудом налезли!
– Я работал по мерке, не понимаю, как это получилось, – стал оправдываться Мишель, – все исправим!
– Жениху так ступни сдавило, что он дар речи потерял, – не успокоилась Марина. – Чем это воняет?
– Свеклой, – ответил Гарик.
Теперь возмутилась Нина.
– Мой салат обладает тонким вкусом и приятным ароматом.
