На поминках присутствовали только я и тетя Клава, мамина единственная подруга. Она, совершенно не пьющая, опрокинула рюмку водки и открыла семейную тайну. Оказывается, у меня был брат Федор, он старше меня на пятнадцать лет. Федю мама баловала как могла, разрешала ему все, что мне запрещала, хотела стать мальчику подругой. В тринадцать лет брат начал пить, курить, бросил школу, уезжал на поездах в разные города, месяцами не показывался дома. Потом подсел на дурь и вынес из дома все. Отец не выдержал, выгнал сына – вора и наркомана. Ему тогда восемнадцать исполнилось, мне три. Но я Федю вообще не помню. Через два года позвонили из милиции, родителей пригласили на опознание тела. Старший сын умер от передоза в каком-то подвале. Отец заработал инфаркт и вскоре умер. Мама же стала себя вести с младшим сыном, как злой мент. Жаль, мне раньше никто про Федора не рассказал. Тогда бы я по-иному к матери относился, мог понять, что ею двигала не ненависть ко мне, а любовь. Возможно, в семье Зины тоже есть некая тайна, о которой детям неизвестно. Поэтому им несладко приходится.
– Ничего странного Зина не сообщила, – остановил Собачкина Дегтярев, – мать требует хороших отметок, к ребятам ходят учителя на дом, помогают им делать уроки. Их возят на спортивные занятия, в театры, консерваторию. У брата с сестрой нет свободного времени на глупости. На мой взгляд, это правильная линия поведения. У всех, кто когда-то попал в поле зрения инспекторов по несовершеннолетним, этого самого свободного времени было навалом. Когда голова пустая, руки ничего не делают, а энергия бьет ключом, тогда тинейджер начинает творить безумства.
– Рассказ Зинаиды о том, что отец весной просто с ума сошел, – подхватил Леня, – стал постоянно кричать на всех, злиться, каждый день затевал свару, я связываю с приемом БАДа хромоналин. Интересно, кто ему посоветовал эту биодобавку?
– Домофон! – прервал разговор Кузя. – У нас сегодня как в супермаркете, двери не закрываются.
Я быстро дошла до входной двери, открыла ее и увидела Эдика.
– Мне нужна ваша помощь, – воскликнул он, – я заплачу, сколько скажете, деньги есть.
– Присаживайтесь, – предложил Дегтярев. – Что случилось?
– В последние дни в моей жизни творится кошмар, – пожаловался Эдуард, опускаясь в кресло, – сначала Галя сказала, что видела меня мертвым.
– Похоже, жена вашего дяди ошиблась, – протянул Сеня.
– Я не болен, – заявил гость, – особых проблем со здоровьем нет. В так называемый гардеробный домик я никогда не хожу. Не могу вспомнить, когда там в последний раз побывал и заглядывал ли вообще туда. Не понимаю, зачем человеку неисчислимое количество тряпок! Обуви! Сумок! Все это не носится, но постоянно приобретаются новые горы шмотья. Не мое это дело, конечно, просто вызывает удивление. Целый дом-склад! Гале надо было придумать нечто иное, а не сочинять сказку про мой труп! Но поскольку я привык, что жена дяди потрясающая врунья, то не очень и удивился. Придумала очередную глупость, пусть болтает.
Меня охватило негодование:
– Понимаю, что у тебя с Галиной сложились не очень хорошие отношения. Мы с ней дружим со школьных лет, и я никогда не замечала за Боковой склонности сочинять небылицы.
Эдуард посмотрел на меня с интересом.
– Приятно слышать, что вы защищаете подругу. Но, если ты не умеешь строить логические цепочки, не можешь похвастаться цепкой памятью и никогда не проверяешь информацию, которая льется тебе в уши, это не означает, что тебе говорят правду.
Мне стало обидно за Галю.
– Ну-ка, приведи пример лжи Боковой.
Эдик проигнорировал мой вопрос, он повернулся к Дегтяреву.
– Если не ошибаюсь, вы тут главный.
– Не совсем, – неожиданно ответил полковник, – я основное ответственное лицо по оперативно-разыскным мероприятиям, Дарья – основной спонсор и старший детектив. Кузьмин – начальник отдела компьютерного поиска. Собачкин – начальник по следственно-разыскному направлению, Леонид руководит медицинскими исследованиями. Говорит ли Галина о себе правду Дарье и остальным людям, нас не беспокоит. Это личные отношения, не стоит в них влезать посторонним. Чем мы можем помочь вам?
Эдуард кашлянул.
– В наш дом явилась женщина, которую я никогда в глаза не видел. Баба налетела на меня с криком, требовала алименты на ребенка, который никоим образом не может быть моим сыном.
– У Екатерины дочь, – не выдержала я.
– Возможно, – не смутился Эдуард, – но не я отец этого младенца. Это исключено. И особа, которая сейчас рыдала в нашем особняке, не является объектом, который мог привлечь мое внимание. Она мошенница!
– Если вам предложат тест ДНК… – начал Семен.
Эдик не дал ему договорить.
– Бога ради! Нет проблем. Но зачем делать генетическое исследование?
– Для того, чтобы понять, кто лжет, вы или Екатерина, – резко ответил Сеня.
– Попрошу вас изучить сей документ, – предложил наш гость.
Затем он расстегнул сумку, которая висела у него на поясе, достал оттуда сложенный лист бумаги, обвел нас всех торжествующим взглядом и обратился к Леониду:
– Если я правильно понял, то вы врач?
– Патологоанатом, – уточнил Леня, – а по второму высшему образованию я психолог.
– Навряд ли покойным нужен душевед, – заявил Эдуард.
– Нет, им уже все равно, у душ умерших задачи, которые психотерапия решить не поможет, – ответил эксперт, – но у тех, кто ушел, есть родственники, мне часто приходится утешать их.
– Вы, очевидно, имеете диплом медвуза, – продолжал Эдик, – посмотрите справку. Это копия. Оригинал находится у меня дома.
Леонид взял бумагу, развернул ее, некоторое время держал перед глазами, потом вернул Бокову со словами:
– Это в корне меняет дело! Скорей всего, вы не сообщали о том, что произошло, окружающим.
– Нет, конечно, – подтвердил Эдуард, – лет до пятнадцати я вообще понятия не имел, что со мной случилось. Потом мама отвела меня к врачу, и тот все рассказал.
Глава семнадцатая
– Малышка, которую Екатерина считает дочерью Эдуарда, определенно рождена не от него, – вынес вердикт Леонид. – В четырехлетнем возрасте у мальчика обнаружили злокачественную опухоль. Ребенку провели все положенное в те годы лечение, оно было агрессивным. Не стану вдаваться в медицинские тонкости, вам это не нужно, достаточно знать: если Екатерина подаст в суд, то Эдуард покажет свою историю болезни, и любой эксперт, подчеркиваю, любой, мигом разобьет всю ее ложь. Ответчик не способен зачать ребенка. Ни при каких условиях, никогда. Но, уж простите за интимную информацию, Эдуард, вы, похоже, активны в плане секса. Лечение не влияет на способность к половой жизни.
– Скажу так: не каждая женщина вызывает у меня желание уложить ее в свою постель, но, если кто-то мне понравился, проблем нет, – улыбнулся Эдуард. – До сих пор о моей болезни знали лишь мама и я. Ну, еще доктора, которые лечили меня. Мало кто станет распространяться о такой ситуации. Я не исключение. Внешне я ничем не отличаюсь от среднестатистического представителя своего пола. Спокойно хожу в бассейн, переодеваюсь в общей раздевалке, никто не пугается при виде меня. Никакого уродства тела у меня нет. Да и с психикой сейчас порядок. Спокойно могу вести половую жизнь, никаких помех для секса. Был непростой пубертатный период, но я справился. Теперь, узнав о том, что случилось со мной в раннем детстве, вы понимаете, почему я назвал Екатерину лгуньей?
