– Что ж, приступаем. Твоему клиенту немножко не по себе, да?
– Это вполне нормально. – Александра пожала плечами, играя полное спокойствие. – Он собирал эту коллекцию долгие годы. Я пойду к нему. Удачи!
Хотя самые именитые приглашенные гости так и не явились, аукцион начался вполне успешно. Первые лоты, пущенные для затравки, были распроданы в считаные минуты. За ними последовали картины. Игорь умело подогревал страсти, провоцируя соперников набивать цену, и выручил за батальные полотна сумму, от которой на губах Александры появилась улыбка. Сидевший рядом с ней Денис не улыбался, не шевелился и, казалось, даже не дышал. Художница искоса поглядывала на его окаменевший профиль, опасаясь внезапной вспышки каждый раз, когда с подиума уносили проданную вещь. Но самые ценные лоты уже обрели новых владельцев, а Гурин даже бровью не повел.
Теперь продавались лоты помельче – Игорь, как обычно, чередовал более и менее значимые позиции, играя на внимании публики, то ослабляя его, то обостряя. Александра наблюдала за тем, как активизировались падальщики – они с видимой неохотой набавляли цены, то и дело повисали тягостные паузы, которые Игорь заполнял своими фирменными шуточками. Вмешиваться художница пока не собиралась – по ее мнению, вещи продавались по вполне разумной цене, учитывая то, что вся тематическая коллекция целиком так никого и не заинтересовала.
– Ты доволен? – шепнула она, наклоняясь к уху Дениса. – По-моему, все отлично. Мы уже в хорошем плюсе. Впереди еще несколько картин, я на них сильно надеюсь.
– У меня в горле пересохло, – сипло ответил Гурин. – И с головой непорядок. Хорошо бы чашку кофе.
– Идем. – Александра поднялась с кресла и принялась пробираться к выходу, стараясь не привлекать к себе внимания. Денис последовал за ней. Игорь в это время разразился каскадом шуток, так что никто на них даже не взглянул.
В соседнем зале был накрыт длинный стол – в обычаях «Империи» было устраивать небольшой фуршет для гостей аукциона. На красной скатерти красовался блестящий самовар, кофемашина, стояли тарелки с печеньем и тартинками, подносы с перевернутыми белыми чашками. Александра налила кофе себе и Денису, они отошли в угол и уселись на диванчике.
– Все идет отлично, – повторила она, надеясь увидеть хоть какое-то выражение в потухших глазах старого знакомого. Но Гурин даже не взглянул на нее. Он медленно, маленькими глотками тянул свой кофе, уставившись в чашку. Тяжелые веки набрякли, лицо опухло – он выглядел разбитым, и не только физически.
– Не хочешь поехать домой, отдохнуть? – Она дружески коснулась плеча Дениса. – Это большое испытание, я все понимаю.
– Домой совсем не хочется, – выдохнул тот в чашку. – Такое ощущение, что вчера оттуда гроб вынесли, а не коробки.
Александра внутренне содрогнулась, но постаралась улыбнуться:
– Не загоняй себя в угол, к чему такой трагизм? Никто ведь не умер. Знаешь, что я тебе скажу?
Денис апатично пожал плечами. Она понизила голос, придав ему заговорщицкий тон:
– Ты вскоре начнешь собирать новую коллекцию. Поверь мне! Эта история повторяется и повторяется. Копирует сама себя, как спираль улитки, от меловой эпохи до наших дней. Бесконечно. От твоей болезни нет лекарства.
– Нет, больше я таким дураком не буду. – Денис поставил на пол пустую чашку и откинулся на спинку дивана, закрыв глаза ладонью. – Нет, нет.
– Все так говорят, – заметила Александра. – Но природа не терпит пустоты.
Она поднялась:
– Мне нужно быть в зале. Посиди здесь, успокойся. Хочешь, я тебе еще кофе принесу?
Денис убрал с глаз ладонь и отрицательно покачал головой:
– Ничего не надо, иди. Я тут посижу, подумаю о смысле жизни. Собственной, конечно. Столько лет эта коллекция была моим смыслом, вдохновением, а сегодня она просто превратится в деньги на банковском счете. Всему конец – моей идее, моему труду.
Александра не нашлась с ответом. Постояв молча несколько секунд, она развернулась и поспешила вернуться в зал.
Падальщики совершали последние сделки. Цены редко поднимались выше, чем на одну позицию от начальной, но Александра решила не вмешиваться. У нее появилось ощущение, что для Дениса наилучшим выходом будет избавиться от всей коллекции сразу. Вещи, снятые с торгов и вернувшиеся домой, только разбередили бы его рану. «К тому же, – размышляла Александра, следя за тем, как исчезает лот за лотом, – это были бы вещи третьего сорта. Они напоминали бы ему о любимых, ценных приобретениях. Лучше уж получить деньги…»
Подошел черед батальных полотен, которые Игорь приберег напоследок, и публика оживилась. В зале поднялся гул голосов и, воспользовавшись этим, Александра достала из сумки мобильный телефон. На время аукциона она отключила звук. Взглянув на экран, художница обнаружила сообщение от Марины Алешиной. Оно было предельно лаконичным. «Есть новости!» – написала подруга.
Александра опустила телефон обратно в карман сумки и заставила себя смотреть только на подиум, подавляя тревогу и стремление выбежать из зала, чтобы немедленно позвонить Марине. Остаток аукциона она просидела, слабо вникая в происходящее, машинально отмечая повышение цены, провожая взглядом ассистентов, выносящих и уносящих картины. Игорь превзошел сам себя – острил напропалую, рассказывал анекдоты и отчего-то начал грассировать, хотя по-французски, как знала художница, не говорил. Александра знала, что все это – признаки того, что он вполне доволен торгами.
Когда аукцион закончился и публика начала подниматься с мест, Александра не пошевелилась. Она так и сидела в углу, рядом с пустым креслом Дениса. Игорь исчез в служебном помещении. После торгов Александра всегда шла к нему подводить итоги, но сейчас она мешкала. Дождавшись, когда зал почти опустел, Александра позвонила Марине.
Та ответила немедленно:
– Я помню, что у тебя аукцион, но забыла, во сколько. Сейчас ты свободна?
– Почти. Какие новости? О чем?
– Относительно Павла, – сдавленно ответила собеседница. – Новости странные. Диана не звонила мне больше, и я позвонила ей сама. Мы обменялись номерами. Насчет экспертизы – результатов еще нет. Скорее всего, их и не будет. Павла уже похоронили. Сегодня утром, на гражданском кладбище.
– Но откуда же возьмется экспертиза, если тела уже нет? – воскликнула Александра.
– Спроси тех, кто торопил Диану забрать тело из холодильника. Официально она все еще его жена, хотя адвокаты уже работали над подготовкой бракоразводного процесса. И это не на пользу Диане. Адвокат Павла настаивает на том, что у него были отличные шансы выиграть процесс, в материальном плане. И что Диана знала это и давила на него, чтобы он пошел на соглашение. Очень агрессивно. Есть официально зарегистрированные имущественные требования, есть запретные письма. А есть и ее личный вклад – шантаж, угрозы, оскорбления.
В трубке послышался глубокий вздох.
