Он хмыкает и качает головой.
– Почему тебе это нравится? В роли любовницы ты могла бы ставить мне условия.
– Разве я сейчас их не ставлю? Бороду твою я сбрею, так как выполнила всё и в данный момент нахожусь в воде, хотя плавать не умею. Что касается любовницы… это… будет означать, что я остаюсь с тобой. Я знаю, что если это произойдёт, то тебе станет неинтересно держать меня среди живых. А участи Бруны для себя я не желаю.
– Ты решила уехать сразу же, как только я убью этого мудака? – спрашивает Лазарро, немного отплывая от меня, и мрачнеет.
– Я не знаю, что будет дальше, поэтому могу сказать лишь то, что наслаждаюсь каждой минутой, проводимой рядом с тобой. Всё зависит не только от меня, но и от тебя, от обстоятельств и от того, что произойдёт с нами в будущем. Моя семья ждёт меня…
– До сих пор веришь в это, – зло цедит он.
По моей спине пробегает холодок.
– Ты что-нибудь знаешь о них? – напряжённо спрашиваю его.
– Да. Им всё нравится. Они не вспоминают о тебе. Они даже не ищут тебя. Ты им не нужна, – резко и чётко произносит он. Моё сердце сжимается от боли, и меня вновь постигает разочарование. И это так ранит меня.
– Они продолжают жить дальше, даже не предполагая, в каком дерьме ты оказалась. А ты хочешь вернуться обратно, – едко бросает он.
– Я хочу в этом убедиться. Хочу увидеть их после всех этих, проведённых в разлуке дней. Сейчас мне всё кажется иначе. Мне нужно самой встретиться с ними, чтобы проверить. Я не верю в то, что мои родители не переживают за меня. Брат с сестрой всегда были эгоистами, но мама с папой меня любят. Может быть, не так сильно, как я считала раньше, но любят. Папа всегда сдерживает эмоции, плохие эмоции, и если тебе сказали, что они спокойно живут дальше, то это не означает, что они забыли обо мне. Они меня ждут дома, – глубоко вздыхаю, надеясь, что не ошибаюсь в своих суждениях, иначе реальность станет для меня огромной катастрофой, сильной сердечной болью, крахом всего моего прошлого. Это будет похоже на то, словно кассету с записью моей жизни сломают и выбросят на помойку. Я не могу в это поверить.
– Тебе нужно только их увидеть? – задумчиво интересуется Лазарро.
– Я не знаю. Но это первое, что я сделаю, когда всё закончится.
– Хорошо. Я тебя понял, – он кивает мне и, отталкиваясь от бортика, отплывает дальше.
– Лазарро, не надо. Не думай, что ты мне безразличен, и я так просто о тебе забуду. Если позовёшь, я вернусь. Ты тоже важен для меня, – быстро убеждаю его, но он, похоже, уже всё для себя решил. Хотя он улыбается мне, но я вижу в его глазах лёд.
– Зачем ты поднял тему, которая нас обоих расстраивает? Какой смысл постоянно напоминать мне о том, что я откажусь от тебя и от твоего мира. Меня это ранит, и я не понимаю, почему ты не можешь просто и, не задумываясь ни о чём, наслаждаться чем-то. Тебе всегда нужно всё испортить. Тебе необходимо быть мудаком? – не скрывая горечи в голосе, упрекаю его и поднимаюсь на бортик яхты.
– Зачем? Чтобы самому не забывать, что ты лишь временное удовольствие, – летит мне довольно жестокое напоминание.
– Надеюсь, что тебе от этого становится лучше. Мне нет. Когда я думаю о том, что ты наконец-то открываешься и прекращаешь защищаться от меня, то снова превращаешься в придурка. Нет, я этого придурка видеть не хочу. Приятного плавания, Босс. Теперь я тоже обиделась, потому что не заслужила боли, которую приносят твои слова. Ты мне причиняешь боль. Сильную боль. Я не могу быть с тобой и без тебя не могу. Только мне в итоге и будет больно. Ты же любишь боль, так продолжай наслаждаться ей в одиночестве. Сам всё портишь. Всегда, – произношу и направляюсь к шезлонгу, хватая полотенце.
– Потому что я мудак! – выкрикивает Лазарро в ответ.
Обматываюсь полотенцем и бросаю на него раздражённый взгляд.
– Нет, тебе просто проще быть им, чем мужчиной, умеющим мириться с тем, что он больше не один. Ты сказал мне там, в море, довольно серьёзные вещи, а потом резко отстранился. Ты испугался своих эмоций. Имитируешь ссоры и намеренно провоцируешь их, чтобы я вновь возненавидела тебя, всё время боролась с тобой и отворачивалась. Прости, но больше этого не будет. Я знаю, что ты тоже чего-то боишься, и это нормально и совсем не стыдно. Вот быть человеком точно не стыдно. Ты сам опускаешь себя на дно, обложившись шлюхами, потому что даже себе боишься признаться в том, что есть женщины, готовые тебя понять и никогда не предавать. Есть те, кто может тебя искренне принять и полюбить. Ты боишься любви, Лазарро. Но не волнуйся, я к тебе не испытываю таких чувств, поэтому вся твоя война бессмысленна. Пойду отдыхать. От тебя. И от твоих страхов. Как поймёшь, что готов снова быть Лазарро, а не Боссом, то приходи я буду ждать тебя в каюте.
Направляюсь к лестнице и я, правда, не злюсь на него. Мне просто обидно и больно, что он до сих пор так поступает со мной. Мы прошли и преодолели уже достаточно многое вместе, чтобы он прекратил, наконец, бояться меня. Именно так. Он боится меня и того, что ему хочется быть честнее именно со мной, а не с кем-то другим. Но разве это плохо? Нет. В жизни должен быть человек, к которому всегда можно прийти и получить поддержку просто так, потому что вы связаны. Невидимо, но связаны. И если становится плохо ему, то будет плохо и тебе. В своей жизни я не встречала таких людей, которым могла довериться. Да и доверять особо было нечего. А теперь есть. Моя жизнь. И я несколько раз доверяла её Лазарро. Но он не доверил мне свою. Он слишком напуган ошибками прошлого. Я этого не изменю. Это может сделать только Лазарро. И он сделает это, если полюбит. А ещё я лгунья, и мне повезло, что он не так хорошо может угадать, когда я вру ему. Я влюблена в него, но сказать уверенно, что это навсегда, не могу. Пусть мои чувства пока принадлежат только мне. Лазарро к ним не готов, к слову, я, увы, тоже. Влюбиться в отъявленного мерзавца и убийцу может только безумная.
Приняв душ, сижу на открытой палубе. Мы уже движемся дальше, а Лазарро так и не поднялся ко мне. Видимо, между нами вновь холодная война. И это он её затеял. Внезапно над головой раздаётся странное жужжание, словно мотор какой-то включили или что-то очень похожее. Поднявшись из кресла, подхожу к перилам и оглядываюсь. Озадаченно смотрю на непонятный механизм, летающий надо мной, а на свисающей с него нитке прикреплён свёрнутый лист бумаги. Быстро оглядываю тихое море вокруг и хватаю бумагу. Немедленно заскакиваю в спальню и прячусь за стеной, на всякий случай. Неизвестно, что это такое и от кого. Открыв лист, читаю записку: «В десять. В столовой. Надень что-нибудь презентабельное, Белоснежка».
Лазарро.
Качаю головой и хрюкаю от смеха. То есть поднять свою задницу и принести её сюда для него оказалось сложным, а вот это всё намного проще? Он когда-нибудь будет делать хотя бы что-то, как нормальный человек? Усмехаюсь своему же вопросу. Нет, конечно. Но он первым сделал шаг ко мне, значит, я отвечу ему, как разумный человек, и очень надеюсь, что конфликт будет исчерпан.
