Лазарро снова тяжело вздыхает, осознавая, что сбежать не получится. Сам ведь захотел этого.
– Всё зависит от Босса. Как он захочет, так и будет. Нас растят, как наследных, мать… хм, принцев. Территория – то же королевство. Босс – тот же король. Его наследники – те же принцы. Общество всегда лучше принимает воспитанных мафиози. Они должны уметь делать всё, чтобы выжить. Психологию преподают со второго года обучения в домашней школе, – подбирая слова, довольно тщательно и вновь допустив ошибку, но быстро исправив её, делится он.
– То есть отец Ренато не хотел быть вежливым и более воспитанным?
– В нашем мире все люди тоже делятся на тех, у кого власти больше, и тех, у кого власти меньше. Семья Ренато не настолько авторитетна, как моя. Поэтому он и в дерьме. Вообще, какого хре… Почему тебя так интересует Ренато, Белоснежка? – зло спрашивает Лазарро.
– Просто так. Я не многих Боссов видела, поэтому сравниваю и спрашиваю о тех, кого знаю. Здесь нет никакого личного интереса, – быстро заверяю Лазарро.
– Это всё? Ты больше не хочешь говорить? Ты устала, да? Тебе очень хочется спать? – с надеждой спрашивает он.
– Нет, я не устала. Наоборот, так я бы просидела с тобой всю ночь. У меня сна ни в одном глазу. Может быть, мы могли бы посмотреть какой-нибудь фильм? Как тебе идея? Здесь есть небольшой кинотеатр, и там должны быть какие-то фильмы. Я давно уже не ходила в кино…
– Нет, – резко перебивает меня Лазарро. – Нет. Нет. Нет. Там нет никаких фильмов. Там, вообще, ничего нет. Яхта не оборудована.
– Жаль, но ладно. В общем, я давно не ходила в кино. Очень давно. Последний раз это было, когда мы только начали встречаться с бывшим. Я даже название фильма не запомнила, потому что постоянно одёргивала его, потому что он чавкал. Это было ужасно. Ненавижу, когда люди чавкают. И он так и не исправился. Мы жили вместе, и я даже старалась завтракать без него, потому что начинать день с раздражения не хотелось. Тогда я просто не хотела его обидеть своей странной особенностью. Понимаешь, я так думала. Считала, что дело во мне, и я должна быть терпимее и добрее с ним. Хотя он прекрасно готовил хлеб. Боже, это единственное, что он готовил, но хлеб был потрясающим. И он приносил мне завтрак в постель всего один раз. Но поверь, он старался. Знаешь, мужчины часто стараются сделать что-то хорошее, потому что это якобы нужно женщине, но на самом деле это не так. Зачастую мы хотим искренности, и чтобы нас слышали. Он умел слушать меня, но не слышать. Но я благодарна ему за опыт. Он же был, не так ли? Наверное, сейчас он уже встретил другую. Возможно, женился или же всё ещё одинок. Хотя… может быть, когда я вернусь, то узнаю об этом. Надо же, я не думала об этом раньше. Было бы интересно на него посмотреть и увидеть то, чего я не замечала раньше. Я бы…
– Ты что, на моём грёбаном свидании рассказываешь мне о грязном члене этого мудака и ещё смеешь мечтать о нём? Ты совсем охренела? – взрывается Лазарро.
– Но я же…
– Ты, блять, ни хрена не оценила того, что ради тебя я, мать его, потею в этом грёбаном костюме, как последняя скотина?! Но зато оценила, что он тебе завтрак в постель принёс! Сука! – орёт Лазарро, подскакивая с дивана.
Отлично. Шоу начинается. Кусаю губу, чтобы не выдать себя.
– Я, как законченный слащавый мудак, несу полную хрень и угождаю тебе во всём! Да к чёрту! – Он срывает с шеи бабочку и бросает её в меня.
– Интересно ей посмотреть! Интересно, сука! Интересно! Я вёл себя идеально! Они писали, что это нравится женщинам, а она несёт чушь про бывшего козла, который ни разу ради неё не жарился заживо в грёбаном костюме, чтобы загладить свою вину! А я, блять, жарюсь! Пошла ты на хрен! На хрен пошла! Законченная сука! – продолжая сотрясать воздух, Лазарро снимает с себя одежду, и каждый раз швыряет ей в меня.
– Ты, – он яростно указывает на меня пальцем, оставшись в одних трусах и полностью мокрый. Правда, он словно из душа вышел и не вытерся.
– Ты тупая и слепая сука. Где благодарность, предназначенная мне? Где, блять, мать её, доброта, предназначенная мне, пока я капаю своим потом тебе на лицо, а ты этого даже не замечаешь?! Нормальная женщина прекратит всю эту хрень! Но не ты! Нет, конечно, нет. Не ты. Ты слепая, но зато вонючие носки у тебя вызывают благодарность! Иди на хрен! Иди! На! Хрен! – Он изо всех сил толкает ногой столик. Хватает туфлю, валяющуюся на полу, и швыряет куда-то над моей головой.
Судорожно глотаю хохот, наблюдая за тем, как его грудь быстро поднимается и опускается.
– Ты закончил? – спокойно интересуюсь.
– Нет, я ни хрена не закончил. Я сейчас пойду туда, – он указывает пальцем на столовую, – и пожру. Нормально пожру, а не буду думать о том, что у меня преют яйца из-за жары. Я пойду и пожру. Слышала? Пожру! Я, блять, старался быть приятным собеседником, а ты?! Ты, сука, испоганила моё свидание! Оно было моим! Моим! Ненавижу свидания! Никогда больше! На хрен! И тебя тоже на хрен! – Лазарро идёт в столовую. Оборачиваюсь и наблюдаю за ним. Его кулаки сжаты. Рыча, он ударяет им по стене.
– Сука! Я же старался дать тебе то, о чём ты ныла! Пытался быть понимающим к тебе! А что получил? Ни хрена! Всё благодарности для этого сукиного сына! Я обещаю, что найду его! Я обещаю тебе! – Лазарро быстро подходит к дивану и тычет в меня пальцем.
– Оставь его в покое…
– Нет. Нет. Я найду его и у тебя на глазах буду резать по кусочкам. Я буду глотать его кровь, чтобы ты, блять, увидела, кому, действительно, нужно быть благодарной! Тебе завтрак, видите ли, в постель не приносили? А хоть кто-то для тебя искал рассвет? Хоть один из них научил тебя быть моей? Ни хрена! Тебе мало этого? Что ещё ты от меня хочешь?! – Лазарро хватается за спинку дивана, испепеляя меня взглядом.
– Малость. Мне не нужны свидания, которые не нравятся тебе. Я хочу гармонии между нами, Лазарро. И я знала, что ты делаешь. Я издевалась над тобой, чтобы показать, что мне не важно, сколько еды на столе, и в каком ты костюме. Важно, какой ты со мной. Настоящий ты, а не тот, кем тебе быть проще. Вот и вся суть, Босс. Не свидания нужны мне, а ты. Мокрый. – Поднимаюсь с дивана и встаю на него коленями. Моя ладонь скользит по влажной груди Лазарро.
– Потный. Искренний. Горячий. Вульгарный. Со странным чувством юмора. Безумный. Не нужны женщинам подвиги, подобные тем, что ты хотел совершить. И хватит читать статьи в интернете. Хватит, Лазарро. Просто чувствуй. Ты умеешь это делать. Чувствуй, – шепчу, глядя ему в глаза, которые понемногу перестают пылать праведным гневом.
– Хм, – Лазарро, покашливая, прочищает горло и быстро осматривает гостиную. – То есть тебе на хрен не сдалось это всё? Я зря просрал пять часов на подготовку, отправляя людей за костюмом, и читал примерные диалоги?
Прыскаю от смеха, качая головой.
– Прости, но да. Зря. Я очень ценю, что ты хотел порадовать меня. Это важно. Ты стремился к чему-то хорошему, Лазарро. Вот в этом вся суть отношений с женщинами. И я специально начала говорить про бывшего, чтобы прекратить твои мучения. Я знала, что ты делаешь. Видела, как ты пьёшь и злишься. Тебе это всё не нравится. Так почему должно нравиться мне? Нет, я не хочу, чтобы ты, сцепив зубы, делал что-то, а хочу, чтобы мы нашли общее. И ведь я совсем не против валяться с тобой на шезлонгах и молчать, сидеть с тобой голой в кровати и ужинать там же. Пусть это будут обычные сэндвичи, но они будут нашими. А это всё чушь. Так что, давай, ты пойдёшь и примешь душ, а потом мы нормально поедим. С бренди или вином. С твоей руганью или без неё. Весь смысл в близости, но никак не в смокинге, Лазарро. Мне он не нужен, чтобы наслаждаться временем, проведённым рядом с тобой, – целую его в плечо и улыбаюсь.
