– О, ты заскучала со мной?
– Немного.
– Значит, придётся тебя взбодрить.
– Не убийствами, – предупреждаю его.
– У меня есть сотня тайн. Хочешь узнать ещё одну?
– Ты что-то потребуешь взамен, – уверенно говорю.
– Умна слишком стала, аж бесишь, блять. Но да.
– Что ты хочешь?
Лазарро кладёт ладонь мне на бедро и сжимает его.
– Будь моей.
– Разве сейчас я не твоя? – удивляясь, спрашиваю.
Его лицо становится непроницаемым за секунду.
– Позже. Я спрошу тебя позже. – Он резко убирает руку и сжимает её в кулак. Отворачивается к окну, словно злится на меня. Или на себя. Но в чём причина? Что так сильно его задело? Он всегда называл меня своей, да и я сама ему об этом говорила. Подтверждала. Так в чём суть его требования? Пока не знаю, но придёт время. Думаю, уже скоро.
Мы въезжаем в город. Я уже уверенно веду нашу машину и постоянно слежу за фарами впереди едущей, перестраиваясь на разные полосы. Я не знаю, куда мы держим путь, и мне не особо знакома эта дорога. Хотя все они практически похожие на Манхеттене. Боже, я отвыкла от Нью-Йорка. По сравнению с красочными и напитанными историей улочками Неаполя, этот город просто сплошная куча из бетона и крови. Гадость. Вспоминаю Лондон. Даже он не сравнится с Италией. Домой меня тоже не тянет. Хочу обратно на яхту. Обратно в его руки, чтобы остаться в них подальше от всего этого предстоящего ужаса, новых проблем и очередных тайн. Хочу на тот стол и получать удовольствие. Хочу видеть его улыбающимся и гладковыбритым, а Лазарро уже зарастает щетиной, скрывая ей от всех самого себя. Может быть, я просто боюсь потерять того самого мужчину, который бесконечное количество раз убивал меня и затем возрождал. Губами. Зачастую именно губами.
Машины останавливаются рядом с высоким зданием банка. Оглядываю современную постройку и вспоминаю, что очень часто видела его название на страницах газет, которые продают здесь на каждом углу. Это очень влиятельный банк в Нью-Йорке. И мы идём именно туда. Лазарро не прикасается ко мне, но я следую рядом с ним. Я чувствую его ладонь на своей талии, хотя её там нет. Это словно выработанный инстинкт.
– Мистер Ромарис, вас уже ожидают, – встречает нас мужчина и коротко кивает нам.
– Ненавижу, когда ты так говоришь. Я никогда не опаздываю, – цокает Лазарро.
– Конечно, мистер Ромарис, мы всегда рады вас видеть, – мужчина явно льстит ему, лелея эго Лазарро, отчего внутри я прыскаю от смеха. Какие они все подхалимы. Боятся его. Они знают, кто он такой. Все люди, мимо которых мы проходим, останавливаются и пропускают нас с Лазарро, кивая и словно мысленно отдавая ему честь. Невероятная властность Лазарро ощущается даже в окружающем нас воздухе.
Нас сопровождают, как предполагаю, в подвал, к банковским ячейкам. Нас даже не проверяют, хотя у Лазарро пистолет. Но они об этом, скорее всего, и так знают. Мы входим в небольшую комнату. Сотрудник банка оставляет нас, и я хочу спросить Лазарро, зачем мы здесь, и вставить свой едкий комментарий, но меня опережают.
– Босс, я готова ждать сколько угодно времени, только бы увидеть вас, – проносится мелодичный женский голос. Я сразу же нахожу его обладательницу. Высокая, статная, темноволосая хищница. Её платье правильно обтягивает все нужные места восхитительного, сочного тела, каким я похвастаться никогда не могла. Она потрясающая и чем-то напоминает Марту. И её вид рождает внутри меня немыслимую ревность.
– Предполагаю, очередная шлюха, – шиплю и, награждая незнакомку пренебрежительным взглядом, поворачиваюсь к Лазарро.
– Забыл же, что ты со мной. Ладно, это Белоснежка, а это… шлюха номер семьдесят один?
Меня шокируют слова Лазарро, а девушка вспыхивает от унижения.
– Шестьдесят семь, – мямлит она, опуская взгляд в пол. Какого чёрта?
– А, ну да. Сбился со счёта. У меня постоянная текучка секретарш, слишком быстро устают. А где номер семьдесят один? Я точно помню, что была семьдесят первая, – произносит Лазарро, постукивая пальцем по подбородку. Он это серьёзно?
– Вы её перевели в другой отдел. Она не могла говорить с британским акцентом, – отвечает девушка.
– Точно. Нет, это была девяносто пятая. Вроде бы…
– Ты издеваешься? Ты что перетрахал девяносто пять секретарш? – шокированная перебиваю его.
– В этом году, да, но я не всех подряд трахаю. Иногда они просто сосут, и мне надоедает. Их было намного больше, и порой я возвращаюсь к некоторым номерам, чтобы дать им ещё один шанс. Я всегда начинаю отсчёт с первого января, – кивает Лазарро.
– Ты шутишь?
– Я никогда не шучу, когда дело касается трёх вещей. И секс там есть, Белоснежка. Ключи. – Лазарро протягивает руку, и девушка быстро вкладывает в его руку связку.
– Но она бывшая шлюха, да? – уточняю я.
– Пока да. Я тебя трахал…
– У нас ничего не было… пока… вы сказали, что я… кто-то помешал. В клубе. Случилось что-то… и вы ушли, – заикается она.
– Точно. Я вспомнил. Это была та самая ночь, когда ты появилась, Белоснежка, – радостно сообщает Лазарро.
– Сейчас запищу от счастья, – язвительно бросаю в ответ.
– Не пугай своим писком мою, вероятно, будущую шлюху, Белоснежка. Она и так уже готова уволиться, а сейчас я не могу искать новый персонал, который одновременно будет вылизывать мне задницу и к тому же иметь мозги, необходимые для работы. Свободна, – цокает Лазарро, указывая ей на выход.
Девушка пулей вылетает из комнаты, а я недовольно складываю руки на груди.
– Это просто порнография. Зачем тебе сотрудники, если ты только убиваешь?
– Говорил же, хватит принижать мои способности. Я работаю. Я бизнесмен. И сейчас я тоже на работе, – обиженно бубнит Лазарро и открывает следующую дверь, пропуская меня в комнату с ящиками. Сейфы.
– Я владею шестьюдесятью пятью процентами акций этого банка, и у меня есть свой личный кабинет, как и несколько этажей здесь в моём распоряжении. Я главный акционер…
– Что? – выдыхаю я. Лазарро растягивает губы в насмешливой улыбке.
– Ты всегда недооцениваешь меня. Это одно из моих увлечений. Люблю, когда деньги работают. На меня.
– Подожди, как это ты акционер? Этот банк один из самых крупных в мире…
– Белоснежка, мы всем управляем. Просто не светимся на людях, для этого у нас есть подставные персонажи. Мафия намного умнее, чем ты думаешь. Мы обладаем огромными активами этого мира, управляем войнами, назначаем президентов и приказываем, кому сдохнуть, а кому разбогатеть. Всё просто, Белоснежка. Ты же знаешь, что я обожаю доминировать. От этого я никогда не откажусь. Ради власти я шёл по трупам. Это моя заслуга. Это всё я. И я горжусь тем, что идеален по всем аспектам. Я не только убийца, Белоснежка, я целый мир, и ты сейчас в моей империи жестокости и страсти. Добро пожаловать, сюда не входила ни одна шлюха. Сюда не входил никто из женщин. Я впускаю тебя в свою жизнь. Ты, главное, не сожги здесь всё на хрен. Будет немного обидно.
