– Хватит. Мне уже больно, и я это не заслужила. Я извинилась, – сдувая с лица прядь волос, возмущаюсь.
– Я предпочитаю, чтобы ты извинялась ртом, Белоснежка. Глаз мне уже достаточно, – хмыкая, Лазарро берёт горсть земли и бросает её на мёртвого Амато.
Это чудовищно. То, что мы делаем. Мы больные. Он сделал меня такой. Я не по своей воле набираю лопатой землю и бросаю в могилу. Это он виноват.
– Подожди, но как ты понял, что Фабио тебя предал и предупредил его заранее? – Останавливаюсь, хмуро смотря на очень быстро работающего руками Лазарро. Он всё всегда делает слишком быстро.
– Ты считаешь, что Фабио был бы жив, если бы он меня, действительно, предал? – усмехается Лазарро и вытирает пот со лба.
– Тогда как? Фабио мне признался лишь сегодня…
– Он мой дядя и никогда бы так со мной не поступил. Как бы высокопарно ни разглагольствовал при этом о благородстве, он убийца. Он мафиози. Он знает правила и никогда не подставил бы меня. Я знал, что он это сделал. Я это понял, когда мы встретились в ночь приезда сюда. Я был у него раньше, а всё остальное было шоу лишь для тебя. Ты не должна была ни о чём догадываться. Всё было просто. Амато попал в мою ловушку, – произносит, пожимая плечами Лазарро.
– То есть снова использовал меня, как приманку. Отлично. Даже не знаю, хочу ли я тебя закопать рядом с ним или оставить в живых, чтобы ты дальше мучился со мной, – обиженно огрызаюсь.
– Белоснежка, ты для него бельмом на глазу была. Его решение было абсолютно понятным. Чёрт бы его побрал. Фабио сообщил ему о том, что я еду за ним. И не один, а с тобой. По нашим законам, я тебе говорил, мне было нужно убить его у тебя на глазах. Амато не поверил. Ты ведь казалась слишком слабой для него. Не одна из наших и не имеющая столько умений, сколько есть у Бруны…
– Я не шлюха, – рычу, зло бросая землю в яму.
– В общем, Амато должен был проверить, правду ли сказал Фабио. Когда мы вместе ужинали вчера, Амато был там и видел всех нас. Он стоял на втором этаже и наблюдал, потому что Фабио говорил с ним за двадцать минут до нашего появления. Амато не ушёл. Ему необходимо было подтверждение, и он его увидел, решив, что заберёт тебя с собой. Сам сделает всё, доведёт дело до конца, завершит начатое…
– Я поняла. Искал бы эпитеты к слову «сука» так, – цокаю я.
– Такие словари ещё не продаются. И он пришёл за тобой. Нужно было дать ему время. Я уехал, немного погулял, даже сделал пару заказов в интернет-кафе…
– Потрясающе, пока я места себе не находила, он гулял. Козёл, – раздосадовано всплёскиваю рукой.
– Ты должна была подумать над своим поведением. И не смотри на меня так. Ты провинилась, Белоснежка. Я тебя наказал. Думаешь, я не хотел тебя трахнуть? Чёрт, да у меня всё зудело от желания коснуться твоей кожи и обкончать её снова и снова. Сделать всё, чтобы твоя задница покрылась толстым слоем моей спермы и…
– Лазарро, хватит, – цокаю я.
Он глубоко вздыхает и облокачивается на черенок от лопаты.
– Тебя не должно волновать, как я это сделал и чем занимался. Тебя должно волновать, как ты будешь жить без меня, Белоснежка, – серьёзно говорит он.
– А если не смогу? Если просто не смогу? – шепчу я.
– У тебя не будет выбора. Твой дом в Англии, там тебя ждёт семья. И ты часть её.
– И всё же, если меня будет тянуть назад? Ко всем вам? Что мне делать?
– Привычка. Потерпи двадцать один день и забудешь об этом. – Он снова принимается накидывать землю в яму.
– А ты забудешь обо мне? – интересуюсь, помогая закапывать труп. Боже, это даже в голове звучит жутко.
– Может быть, но я быстро найду новую женщину или вернусь к старым.
Его слова меня немного обижают. Я буду помнить его и то, что со мной случилось, целую вечность. До смерти. Я уверена в этом, а он с лёгкостью меня забудет.
– Я был рядом с домом ещё в тот момент, когда тебя пригласили на ужин, Белоснежка. Прислушивайся к шагам. Всегда. Никогда не включай радио, когда одна.
Замираю и озадаченно смотрю на него.
– Тишина меня убивала, я ненадолго включила, – защищаюсь.
– Насрать. В тишине ты можешь услышать многое. Ты не заметила, как я вошёл в дом и вернулся в свою спальню.
– Ты это практиковал часто, как, видимо, и копал могилы всю свою жизнь, – хмыкаю я.
Лазарро замолкает.
– И всё же, ты часто копаешь могилы?
– Для этого у меня есть сотня человек в охране. И могилы… это редкость. Обычно мы сжигаем трупы или взрываем их, чтобы не оставлять улик. Или обливаем кислотой. Или скармливаем акулам. Или…
– Я поняла. Не продолжай. Тогда почему мы его не сожгли?
– Потому что такова традиция. Семья никогда не узнает, где он похоронен. На них падёт тень его предательства, и они будут нести этот крест, а не мертвец. В общем, это месть семье. Для итальянцев важно знать, где похоронен родственник. Это что-то вроде как насрать у них на пороге.
– Потрясающая традиция. Вы такие милые, – иронично хмыкаю. – То есть ты теперь убьёшь Бруну?
– Нет, конечно. Она хорошая шлюха…
– Потрясающе, – фыркаю. – Теперь она хорошая шлюха. Что-то ты об этом не помнил, пока лупил её и едва не убил. Но зато сейчас она ХОРОШАЯ шлюха.
Меня бесит, что Лазарро снова так о ней отзывается, а вот ему смешно.
– Твоя ревность забавна.
– Твоя тупость тоже, Босс. Закапывай давай, а я хочу помыться и лечь спать. Без тебя. Чисто из принципа. – Бросаю на него злой взгляд, а он лишь громче смеётся.
Придурок. Он так меня бесит.
У меня жутко ноют суставы плеч. И спина. И ноги. И пальцы. Всё ноет. А ещё пульсирует рана на руке. Пуля поцарапала меня, и теперь я чувствую эту рану. И да, забыла про задницу. Всё моё тело болит. И я жутко воняю. Я мокрая от пота.
– Всё? – с надеждой спрашиваю Лазарро, когда мы сравняли с покровом земли могилу.
– Слабачка, – усмехается он. – Я помогу тебе. Я буду рядом. Всё самому приходится делать в итоге.
– Хватит возмущаться, я работала наравне с тобой, Лазарро. Ты охренел, – возмущаясь, втыкаю лопату в землю.
– Чёрт, продолжай ругаться, и я поимею тебя прямо у него на могиле.
– Фу, извращенец. Никогда. Ты занесёшь грязь в мою рану, и тогда я сдохну раньше, чем мы все этого хотим, – кривлюсь я.
Лазарро ударяет лопатой по земле несколько раз, а потом становится на могилу, неожиданно начав прыгать на ней.
– Это что, снова какой-то итальянский ритуал? – озадаченно спрашиваю, глядя на него.
– Нет, мне просто захотелось. Чисто из принципа. – Он довольно улыбается и вскапывает землю. Достаёт из кармана джинсов пакетик и рассыпает семена.
