Лицо ученого тут же омрачила тень скуки.
– Какое простое имя, для лучшего музыканта, – вялым тоном произнес он.
Никто не стал напоминать о том, что так звали (ну или зовут) принца Королевства. Никто не хотел навлечь на себя гнев местного генерала, чей сын сейчас обжимал несколько самых желанных женщин, которых Хаджар видел в своей жизни. А учитывая то, что в прошлом своем мире он смотрел на мир через окно интернета, то это о многом говорит.
– Можешь ли ты сыграть Песнь о Хлерде? – спросил ученый.
Хаджар хорошо знал это произведение. Его часто просили сыграть его мужчины с разбитыми сердцами. Песня была сложной, но Хаджар хорошо играл.
– Могу, – кивнул он.
– А Летний День?
Еще более сложное сочинение, которое не каждый талантливый музыкант рискнул бы играть без длинной репетиции.
– Могу.
– А Шесть Мгновений до Жизни?
В зале стало чуть тише.
Шесть Мгновений до Жизни – легенда о том, как зародился мир. О том, как древние боги, устав от одиночества, выдохнули свои шесть жизней в бескрайнюю пустоту создав этот величественный мир. Они пожертвовали своими жизнями, чтобы дать возможность жить другим.
Не найти в мире (во всяком случае – в Королевстве) музыкального произведения более сложного, чем это. И в то же время, для Хаджара это было самым простым заданием из всех.
И самым печальным.
Его мать пела играла эту песню каждый вечер перед сном. Он помнил каждую ноту Мгновений, каждый аккорд, но каждый раз дотрагиваясь до струн – вспоминал улыбку Королева. Её запах. Её теплые, нежные руки.
– Могу, – вздохнул Хаджар.
Многие приняли этот вздох за обреченность. Наверное, и сам ученый так считал.
– Сыграй, – повелительно взмахнул он рукой, откидываясь на подушки.
И Хаджар заиграл, и с каждой новой нотой жар в его сердце сменялся на холод ночной пустыни. Его больше не интересовали ни танцы девушек, ни плотоядный, жадный смех посетителей. Все, что для него существовало в этот момент, это песня и воспоминания о матери.
О том, как она смеялась, как бегала за ним по саду, как они сами раскрашивали колыбельную Элейн.
Что же теперь с его сестрой? На какие ужасы обрек её Примус?
И чем дольше играл Хаджар, тем тише становилось на этаже Грез. Народ отвлекался от своих занятий, погружаясь в грустную музыку, полную надежды на новый рассвет. Они слушали, но слушали недолго.
Вскоре все вновь начали смеяться, разговаривать и даже кричать. Им стал неинтересен музыкант и лишь ученый продолжал вслушиваться в музыку, будто искал в ней ответы на какие-то свои, сокрытые от остальных вопросы.
– Вам понравилось, достопочтенный ученый? – низко поклонилась хозяйка борделя.
– Я доволен, – кивнул Вечный Ручей. – Я давно уже не слышал именно такого исполнения этой вещи. Слишком давно… Могу ли я попросить у вас комнату, чтобы переговорить наедине с Хаджаром?
– Мой музыкант не является работником этого заведения, достопочтенный ученый. Но если вы ищите…
– А я не являюсь поклонником мужчин, уважаемая Сента.
Сента тут же поклонилась.
– Прошу прощения!
Ученый лишь небрежно отмахнулся.
– Я хочу наградить этого музыканта, но для этого я должен узнать его желание. Так у вас найдется свободная комната?
Вот теперь заинтересованы были многие. Они завидовали удачи Хаджара. Получить награду из рук самого известного ученого последних лет – что за невероятная удача должно быть у человека для такого события.
– Конечно, конечно, – закивала хозяйка. – Позвольте проводить вас.
И она отвела их на нижний этаж. Открыла двери вполне себе просторного помещения. Несколько ширм, на полу лежали матрасы и шелковое постельное белье. Ничего лишнего, но с достаточно расслабляющей атмосферой чтобы без всяких препятствий предаваться усладам.
Сента, бросив быстрый взгляд на музыканта, вышла и закрыла за собой створки.
Хаджар, не раздумывая, рухнул на колени перед ученым и прижал лоб к полу.
– Умоляю, достопочтенный ученый, расскажите мне существует ли лекарство, способное восстановить разрушенные меридианы и узлы в теле человека.
Секунды потянулись словно годы. Но в ответом Хаджару служила лишь тишина, разбавленная отголосками вечного праздника Чистого Луга.
Внезапно, Хаджар услышал точно такой же звук, какой пару секунд назад издал его собственный лоб.
– Разве вы забыли мою присказку? – прозвучал плачущий голос. – Разве вы забыли то, чему я вас учил, ваше высочество?!
Хаджар медленно понимал взгляд.
Он увидел надменного ученого, склонившегося перед ним в низменном поклоне и принявшем ту же позу, что и сам Хаджар недавно.
– Я так долго искал вас, мой принц… так долго искал… – всхлипывал ученый.
– Присказку… – повторил Хаджар.
Перед его глазами пронеслась далекая сцена из детства. В ней строгий старик часто повторял – “Южные ветра обдувают вечные ручьи принося с собой холодные зимы”.
Этим первый королевский ученый именовал вечный круговорот жизни в мире. Смерть одного, всегда дает рождение другому.
– Учитель?!
Глава 20
– Мой принц, – повторил Южный Ветер, сменивший имя на Вечный Ручей.
– На как? – спрашивал Хаджар, делая неуклюжие попытки поднять своего наставника.
Наконец, обнявшись, они сели на длинную, тонкую скамью. Никто из них не хотел думать, для чего её поставили рядом с кроватью и какие кульбиты обычно на ней исполняли.
– Я должен рассказать вам одну историю, мой принц, – и Южный Ветер начал свой рассказ. – В день переворота, мне удалось сбежать. Полгода я странствовал с торговым караваном. Мы ушли к Жаркой Долине…
Хаджар лишь широко открыл глаза. Жаркая Долина – это не просто далеко, а безумно далеко. Как туда было возможно добраться всего за полгода? Видимо Южному Ветру повезло, и он наткнулся на весьма богатый торговый караван с сильными и хорошими ездовыми животными. Возможно даже не совсем лошадьми.
– А что с няней и Мастером?
– Этого я не знаю, – с грустью ответил ученый. – но слушайте дальше. Нас настигла ужасная буря. Караван практически полностью уничтожило, но некоторым счастливчикам, в том числе и мне, удалось укрыться в пещере. Увы, выход полностью заблокировало, и мы пошли вглубь. Мы шли почти месяц, еды и воды и уже почти не оставалось, как мы наткнулись на целый город.
Целый месяц они шли по подземным переходам?! Как же глубоко уходила эта пещера. И чтобы целый город?
