Ну и, чего греха таить, всего за тир недели он успел заслужить если и не уважение, то признание в отряде. Больше ни у кого не вызвало сомнения, что с виду хлипкий Хаджар был достоин своих должности и званий.
Ради этого ему пришлось всего-то повалять в песке почти четыре десятка человек. Причем в последних боях ему в противники ставили уже по трое воинов.
– Старший офицер Догар! – раздался крик у края плаца.
– Не переставай считать, – прокряхтел Догар.
– Мне не нужна ваша фора.
– Офицер, ты мне проиграл уже шесть бочонков пива. А денег у тебя нет даже на одну чарку!
– Это не важно, командир.
Догар издал смешок-кряхтение и отправился на клич. Хаджар же, подставив лицо ветру, бежал дальше. Ногам было тяжело, по спине стекала кровь, но он буквально всем своим “я”, чувствовал как становиться сильнее. Он уже был совсем не тем, как всего-то три недели назад.
Хотя внешне ни капли не изменился. И именно эта сухость и едва ли не лощеность вызывали вздохи удивления. На Хаджаре не прибавилось ни грамма мышц. Он все так же выглядел как холеный сын вельможи, ни разу не бравший в руки меча.
– Офицер Хаджар! – прогремел медвежий рев.
Хаджар удивился, но, развернувшись, тут же примчался к начальству. Насколько вообще возможно мчаться с четырьмя бревнами на спине.
Рядом с Догаром стоял тот самый старший офицер, принимавший экзамен. Он все так же носил на плечах звериную шкуру. Будто бы не жарко ему было под палящим летним солнцем.
Рядом с ним, закованный в колодки, на коленях стоял…
– Неро? – удивился Хаджар.
– О, Хадж, здравствуй, – Неро, улыбнувшись как ни в чем не бывало, помахал рукой. – То есть, я хотел сказать – офицер Хаджар.
– Он сказал, что знает твоего помощника, Догар, – продолжал разговор старший офицер. – Так что, либо бери его к себе, либо отправим в штраф-бат.
– И что натворил этот рядовой?
Старший офицер посмотрел на своего, уже бывшего, подчиненного.
– Ранил сослуживцев во время увольнительного. Шесть человек из-за него отправились к лекарю.
– В свою защиту хочу сообщить, что они очень неприятно приставали к служанке.
– Работнице борделя!
– Что не отменяет того факта, что они не собирались платить.
Хаджар вздохнул. Он не так хорошо знал Неро, но судя по их разговору – женщины были личной религией парня.
– Что скажешь, Хаджар? – протянул Догар, поправляя съезжающие бревна.
– У вас костер намечается? – спросил Неро, рассматривая офицеров.
Ну да, из-за кустов и собственной позы ему не было видно плаца.
– Они хоть вооружены были, Неро?
– Обижаешь, Хадж. То есть – обижаете, офицер Хаджар. Конечно они были вооружены. И у меня даже есть несколько шрамов, чтобы это доказать.
Шестерых рядовых… Да и речь у неро была грамотная. Интересно, почему он не пошел на офицерский экзамен?
– Под мою ответственность, командир.
Догар вздохнул и жестом попросил ключ от колодок. Естественно колодки был не простыми, а в качестве ключа служила каменная печать.
– На вашем месте, я бы, – ворчал уходящий старший офицер. – избавился от него.
– Теперь это твоя головная боль, Хаджар. Жду тебя на тренировке.
Догар развернулся и побежал в сторону плаца.
– Сорок три! – показательно громко прокричал он, показывая, что продолжает счет кругов.
Хаджар лишь выругался. Кажется, сегодня он задолжает еще один бочонок пива.
– Ты ел? – спросил Хаджар у потирающего запястья Неро.
– Не так чтобы плотно. Военных заключенных, знаешь ли, не очень кормят.
– Спал?
– Один – что весьма печально. Если бы не городская стража, я бы явно смог сэкономить в ту ночь и провести её совершенно бесплатно.
– Ну и отлично, – кивнул Хаджар и вывел Неро на границу плаца.
Тот окинул происходящее взглядом и повернулся к Хаджару.
– Слушай, а ты ключ уже выкинул? А то давай меня обратно закуем и в штраф-бат? Я совсем-совсем не против.
– Бери бревно и не отставай, – засмеялся Хаджар.
– Эй! Я серьезно! – прозвучало за спиной.
Уже спустя десять минут Неро пыхтел где-то в начале колонны, а Хаджар думал о том, в какую честь леса ему отправиться сегодня. Вот уже как неделю у него оставалось достаточно сил, чтобы поохотиться.
К тому же он смог освоить первый том “Горы”. Спускал на травы все жалованье (благо выдавали каждую неделю), ну и отрядный лекарь немного помог. Так что теперь кожа Хаджара была намного крепче. Хотя, от чего-то ему казалось, что они и без техники крепчала с каждой ступенью Телесных Рек.
За неделю, охотясь на зверей стадии Пробуждения Разума, он скопил половину от необходимой суммы. На его медальоне значилось сорок семь очков Чести, а на аренду второго тома требовалась сотня. И именно второй том сделает тело Хаджара таким же крепким, как дерево.
Под вечер, оттащив стонущего Неро на носилках к лекарю (а ведь недавно, так таскали его самого) Хаджар спросил разрешения на охоту.
– Завтра утром без тренировок, – внезапно сообщил Догар, принявший позу для медитаций.
– Военный совет?
– Он самый, – кивнул старший офицер. – через неделю выдвигаемся на марш. По донесениям разведки, кочевники уже подходят к границам. Возьму тебя с собой – посмотришь, послушаешь.
– Так точно, сэр.
Хаджар развернулся и отправился в лес.
Благодаря науке Робина, старика-охотника из деревни в Долине Ручьев, он двигался по лесу так же бесшумно, как и барс. Огибал хрупкие веточки, миновал гнездовья птиц. Ни звука не издавали его просторные одежды, не скрежетал меч, закинутый за спину.
Так с ним было удобнее бегать, только вот вынимать – трудновато.
Спустя час, Хаджару улыбнулась удача. Он вышел на след Черного Волка. Зверя, стадии Пробуждения Разума. Большого хищника, достигавшего в холке едва ли не полтора метра. А от пасти, до хвоста – все два с половиной.
Хаджар потрогал след. Земля рыхлая, влажная и чуть теплая.
Зверь был не дальше, чем в четверти часа к северу.
Обнажив клинок, Хаджар пошел по следу. На лес опускалась ночь и вокруг начинали свой безумный танец сумеречные тени. Они превращали все вокруг в театр масок. Большое становилось маленьким, а маленькое и вовсе исчезало с лица земли.
Тени прятали тех, кто искал у них защиты и выставляли на показ тех, кто был слишком глуп, чтобы их игнорировать.
Хаджар относился к теням с уважением и те отвечали ему взаимностью. Он умудрился подойти к зверю, покрытому черным мехом так, что тот его и не заметил. Волк, поглощенный собственной охотой, прятался в тенях не зная, что уже давно сам стал добычей.
