Они слегка помолчали.
– Мой отец, – внезапно прозвучало с вершины пирамиды. – он тоже когда-то был офицером. Очень давно. Я тогда еще совсем маленьким был. Мало чего помню, но… В общем, не хочу я такого. Отслужу свои пять лет и вернусь домой. С деньгами. И, я тебе обещаю Хаджар, закачу пир горой. Да что там пир – всем семьям Весеннего придется прятать от меня своих дочерей целую неделю!
– Мне кажется, они и так прячут.
– Прячут, – кивнул Неро. – но я ведь тоже не пальцем делан. Я огородам, крышами, да в окно. А там она уже и сама рада раздвин…
– Вот только давай без подробностей.
Снова помолчали. Тень от столба почти дотянулась до отметки в девять часов вечера. Хаджар никогда не понимал, почему здесь в сутках двадцать четыре часа. Может, над планетой (если это планета) просто сменяют друг друга несколько солнц и лун?
Хотя, звучит бредово.
– Ты ведь понимаешь, что если прикончишь Колина, то до тебя доберется его папаша.
Вот с этим Хаджар поспорить не мог. Нет, у него был вполне себе достойный план, как принести справедливость беспокойной душе Стефы и самому при этом не отправиться следом за девушкой. Вот только все, как обычно, пошло слегка не так.
Слишком рано начался марш. Слишком острого Колин отреагировал на попытку Хаджара взять слово на совете. А если бы Хаджар не взял его – слово, то явно бы попал в самую мясорубку с отрядом Догара. А если бы не заткнул Колина поединком, то ему бы и сказать не дали.
Все пошло немного не так, как он планировал изначально, но все же… Все же, он сможет выкрутиться и из этого.
Не даром же он цирковой уродец. А они горазды на всякие подлянки и выкрутасы. Жизнь заставляет.
– На марше он меня не достанет. На войне с кочевниками – тем более. А там, кто знает куда отправят нашу армию. Власть генерала Весеннего дальше этого самого Весеннего не распространяется.
– Ты забываешь про клан Топора.
Клан Топора… Что-то вроде ужастика, которым пугают не детей, а вельмож. Тот самый случай семейной мафии, которая стала организацией. Обзавелась учениками, собственными территориями и даже школой искусств. Боевых, естественно. Черт, да у них даже были собственные города, с которых они получали налоги.
Известны же Топоры были тем, что выполняли любые заказы со стороны. От охраны торгового каравана, до убийства цели. В общем, некая помесь из наемников и убийц.
– Значит, мне нужно будет стать еще сильнее, чтобы не бояться их прихода.
– Чертов псих, – повторил Неро и спрыгнул с пирамиды.
Он вытащил из ножен свой тяжелый, двуручный меч. Но не нужно думать, что Неро был с ним медлителен и неповоротлив. Хаджар видел, что случилось с последним глупцом, который так подумал. В спарринге из него сделали отбивную, причем не самого аппетитного вида.
Неро владел клинком лишь немного хуже Хаджара. Но это “немного” позволяло одному быть Единым с мечом, а второму просто не быть посмешищем.
– Как думаешь, – спросил Неро, когда они шли спарринговать, чем и занимались все последние вечера. – это страшно?
– Что именно?
– Воевать… отец мне никогда и ничего не рассказывал про войну.
Хаджар хотел было ответить – “мне тоже”, но вовремя остановил свой язык. Он же ведь был из горной деревни, где отродясь не водилось солдат. Только вот он весь из себя такой талантливый спустился в долину чтобы посмотреть на большой мир.
– Не знаю. Наверное.
Они приняли каждый свою стойку. Неро, слегка занеся рукоять над правым плечом, держал меч обеими руками. Хаджар выставил лезвие перед собой, подняв левую руку, служащую и прицелом, и балансом, над головой.
– Ты ведь помнишь уговор.
Хаджар вздохнул.
– Помню.
– Если у тебя будет меньше очков чести, чем у меня, – Неро широко улыбнулся. – то я беру тебя с собой в дом веселья.
– Называй вещи своими именами – ведешь меня в бордель.
И мечи ударили друг от друга и от силы их удара по песку прошлись едва заметные волны.
Над лагерем все сгущалась тяжелая, едва ли не металлическая атмосфера. До марша оставалось всего несколько дней.
Глава 45
– Статус, – приказал Хаджар.
Нейросеть тут же откликнулась и перед взором Хаджара появилась строка. Почти совсем, как если бы он надел очки дополненной реальности. Но, увы, вряд ли местные ученые могли соорудить нечто подобное.
Впрочем, им хватало и таинственных заклинаний, о который принц так еще ничего и не выяснил.
Имя: Хаджар.
Уровень развития: Телесные реки (11).
Сила:1,8;
Ловкость:2,1;
Телосложение:1,85;
Очки энергии:2,9
Да, благодаря помощи лекаря и Догара, Хаджар в очередной раз смог продемонстрировать устрашающий результат. Если за три недели тренировок он смог шагнуть на четыре ступени, то всего за неделю – на целых шесть.
Это было возможно лишь потому, что и Догар и лекарь едва ли не кредитную линию для него открыли. Столько разнообразных зелий, порошков и трав, сколько он у них занял… Скорее всего, всю “премию” за битву с кочевниками ему придется потратить на уплату долгов. Да и все равно – не хватит.
Ну и что-то подсказывало Хаджару, что в данному прогрессе было как-то замешано бьющееся у него в груди сердце. Довольно странное сердце. Даже – слишком странное.
Хаджар не чувствовал особой разницы между собой шести летним и собой уже почти двадцатилетним. Хотя, если верить нейросети, его возраст не превышал трех месяцев. Именно столько прошло с того времени, как погиб Травес давая новую жизнь маленькому человеку.
И в то же время, такие показатели не могли позволить Хаджару взвалить на плечи седьмое бревно. А именно это он, втихую, для проверку, сделал сегодняшним утром.
Даже Догар, с его стадией формирования, и безумно мускулистым и сильным телом не мог поднять больше шести. Да и то, шестое выбивало из него под конец дня весь дух.
– Анализ данных, – приказал Хаджар.
Но, как и во все прошлые попытки, нейросеть ответила просто:
[Данные проанализированы. Системных сбоев – 0. Ошибок при расчетах – 0.]
- Бесполезная железка, – процедил Хаджар.
Он все еще не мог понять, как на него влияет сердце дракона. Почему цифры говорили одно, а на деле все обстояло совсем иначе.
– К черту, – отмахнулся Хаджар.
Он накинул свои местами заплатанные и подшитые одежды и, поместив меч за спину (для удобства бега) вышел из шатра. Наверное, он был единственным из офицеров, кто выглядел даже беднее новеньких рядовых.
