Все жалование уходило на покупку различных препаратов, без которых он бы не смог достичь такой скорости прогресса. Нет, можно было обойтись и каким-то минимумом. Но тогда бы одиннадцатая, предпоследняя ступень Телесных Рек ждала бы его лишь через год. А у Хаджара не было и суток, не то что года.
И именно за эти сутки он должен был совершить невозможное – прорваться на уровень Формирования. Только так он сможет выйти из боя с Колином победителем и доказать свою потенциал.
Лишь после этого, даже захоти папаша адъютанта что-то сделать, то кроме Топоров – ничего не сможет. Хаджара прикроет его, заработанный его же руками, статус. Особенно если сработает подсказка нейросети по поводу дождей.
Тогда, стоит только солдата узнать, благодаря кому их не отправили в самоубийственную мясорубку и… Что ж, здесь не нужно быть гением, чтобы понять, что будет.
– Старший офицер, сэр, – позвал Хаджар, стоя у шатра начальства.
Из-за не самой плотной ткани доносились явно сдерживаемые стоны. Потом чертыханья и, наконец, из-за полога высунулась красная, покрытая испариной голова Догара.
– Чего надо, помощник?
– Разрешите уйти на охоту.
Догар опять чертыхнулся.
– Сегодня последние день и ночь перед маршем. Все офицеры и рядовые уже давно предаются плотским утехам. А ты в лес собрался?
– Да. Разрешите?
– Идите, офицер Хаджар… в лес.
Догар явно собирался сказать что-то другое, но вовремя остановился. Не задерживаясь, он вернулся обратно в шатер откуда вновь потянулись сладкие стоны.
Проходя мимо палатки Неро, Хаджар предусмотрительно зажал уши руками. В отличии от шатров, места в палатке было с гулькин нос. Так что, пусть Хаджар ничего и не слышал, но вот силуэты минимум трех человек видел. Да и тряслось сооружение весьма заметно.
Мысленно Хаджар тоже, наверное, был бы весьма не прочь отправиться в центр лагеря и забрать оттуда приехавших “бабочек”. Для них сегодня был настоящий аншлаг. Перед отходом на марш большинство солдат, женатых или нет, всегда приводили в палатку работниц борделей.
Для кого-то… для многих, это был последний раз в их жизни. Так что они не скупились и “отрабатывали” так, будто больше никогда не коснуться женского тела.
По шепоткам девушек Чистого Луга, Хаджар знал, что и сами работницы всегда ждали этого дня. Говорили, что ни один мужчина так их не любит, как уходящий в бой солдат.
Но Хаджара в этот день ждало совсем иное приключение. До сотни очков Чести, учитывая “награду” (на самом же деле – плату за то золото, с которым расстался Хаджар) оставалось всего три десятка. А с этой сотней он сможет скопировать в базу данных нейросети свиток медитации. Именно благодаря нему удастся за короткий срок пробиться на следующую стадию.
Так что Хаджар собирался хорошенько поохотиться в лесу. И, если повезет, он даже найдет способ как загубить какого-нибудь слабого Вожака.
За него ему дадут сразу десятку.
Правда, сделать это будет практически невозможно. По крайней мере…
– Хадж! Погоди! – следом за ним, на ходу застегивая перевязь и натягивая на ноги сапоги, бежал Неро.
… в одиночку.
Хаджар повернулся и удивленно посмотрел на приятеля, из палатки которого высунулись два симпатичных, но расстроенных женских лица.
– Слушай, у меня много дел, – Хаджар посмотрел на солнце – то уже начинало поднимать из-за горизонта. – а времени совсем мало. И уж тем более его нет на группов…
– Я с тобой пойду, – перебил Неро, приглаживая волосы и поправляя меч.
На этот раз Хаджар действительно был удивлен. Неподдельно.
– Ты совсем не обязан, к тому же…
– К тому же, – опять перебил Неро. – девушек в этом мире, как песчинок на пляже, а такой приятель как ты – у меня один. Не хочу, чтобы в бою мне спину прикрывал какой-нибудь левый рядовой, а не меч, которому я доверяю.
Неро протянул руку. Хаджар, на секунду замешкавшись, пожал её.
– Слушай, теперь тебя можно считать почти не девственником.
– Почему?
Неро забавно поигрался бровями.
– Знал бы ты, что я совсем недавно делал этими ладонью и пальцами…
Хаджар вздохнул и, выдернув руку, повернулся к лесу. Перед этим он успел прочитать в глазах девушек не просто разочарование, а настоящую жажду. Видимо, его приятель был хорош не только языком трепаться. Впрочем, возможно, именно это так и воодушевляло тех леди…
Потреся головой в попытке вытряхнуть ненужные мысли, Хаджар первым вошел в лес.
У него еще будет время приобщиться к плотскому. Но это потом. Когда он выживет.
– А если поторопимся, то успеем к ним вернуться… – бубнил Неро.
Хаджар тут же пожалел, что взял болтуна с собой.
И все же, он был рад тому, что кто-то прикрывает ему спину. В первые в жизни, он мог не оборачиваться каждые несколько шагов. Это было странное, но очень… теплое ощущение.
– И на кого мы пришли охотиться, мой друг?
Утренний лес, полный влаги и лениво засыпающих теней, выглядел спокойно и мирно. Сложно было представить, какие твари в нем могли таиться. Проклятье, да сложно было представить даже то, что здесь в принципе может водиться какая-либо живность.
– На зверей Пробуждения Разума.
– Не так и стремно, как я думал. В вдвоем, если найдем старого и слабого, сможем справиться.
– И на Вожаков, – закончил Хаджар.
За спиной грязно выругались.
– Я тебе уже говорил, что ты псих?
И все же, Неро даже не предложил развернуться и пойти обратно. Нет, он спокойно шел следом.
Приятное чувство…
– Не отставай, – прошептал Хаджар и перешел на бег.
Глава 46
За последние несколько часов удача улыбнулась охотникам сразу несколько раз. Им удалось поймать и одолеть несколько слабых и больных зверей стадии Пробуждения силы. Да, за эти пять ядер выдадут в общей сумме лишь десять очков, но это уже была треть от требуемой суммы.
Хаджар сперва настаивал на том, чтобы Неро забрал половину, но тот отказывался. Говорил, что делал вклад в будущее. Мол, помогать Хаджару, если тот умрет в схватке с Колином, ему нет смысла. Наверное, это была просто отговорка, но Хаджар сделал себе мысленную зарубку – однажды он вернет долг приятелю.
За время, проведенное на охоте, Неро успел выучить несколько охотничьих знаков. Достаточно, чтобы они могли не говорить вслух, нос слишком мало, чтобы он мог отвечать Хаджару. Так что все их “диалоги” теперь обернулись “монологами”.
Неро просто кивал, когда понимал, что от него хотят и качал головой, если нет.
