– Ты меня задушишь, – смеялась Элизабет. – ну все, маленький, отпусти.
Хаджар лишь замотал головой, все глубже зарываясь в её волосы.
– Ну, что же такое приснилось, что так сильно напугало моего отважного рыцаря.
И Хаджар, не разжимая объятий, рассказал ей о своем сне. О том, что их предал дядя Примус. О том, как он видел, как умерла Элизабет. Как его сделали сперва калекой, а потом рабом. Как он встретил плененного дракона и как попал в армию.
Он рассказал ей о Стефе, о Эйне, о Догаре.
Рассказал о Лунном Генерале Лин и Зубе дракона. О том, как они любили, но стали повинными в смерти друг друга и, возможно, нашли в этой смерти свой покой.
Она смеялась, слушая его рассказы о похождениях с Неро и Серой.
Она гладила его по волосам, и с каждым движением воспоминания о кошмаре уходили. Покрывалось пеленой, исчезая где-то на задворках сознания.
– Что случилось? – прозвучал второй, столь же родной голос.
– Твоему сыну приснился кошмар.
Хаджар оторвался от матери. Перед ним, закрывая солнце, стоял его отец. Король Хавер. Живой и здоровой, веселый и такой же могучий, как и всегда. Он казался Хаджару неприступной горой, которая может выдержать на своих плечах само небо.
– Отец.
И мальчишка обнял отца за пояс, сжав его изо всех сил.
– Будет тебе, сын, – тяжелая ладонь растрепала длинные волосы. – мужчине не пристало бояться кошмаров.
– Да, отец, – кивнул Хаджар и отошел.
Они, как это иногда бывало, собрались в саду на берегу пруда-озера. Дул восточный ветер, играющийся с длинными, белыми волосами. В милом платьице, плескалась в воде Элейн. Его сестра, смеясь, пинала воду и радовалась блестящим на солнце брызгам, напоминающим россыпь драгоценных камней.
Его сестра. Живая и здоровая. Она была рядом с ним.
Хаджар обернулся.
Ему улыбалась мать, которую за плечи приобнимал его отец. Они звали его пойти поиграть с сестрой, а он не мог оторвать от них взгляда. Такие живые, теплые и родные.
Он бы мог остаться здесь.
Остаться навсегда.
Но он знал…
В его синих глазах все так же светила непоколебимая воля и ни одна иллюзия не могла застлать его взора.
Где-то там, умирал его друг.
– Прости меня, мама, – шептал, как и много лет назад, Хаджар. – прости меня…
С каждым словом образ шестилетнего мальчишки изменялся. Увеличивались его руки, кожа дубела и покрывалась шрамами, тяжелел взгляд и росли плечи. И вот уже на берегу озера стоял могучий генерал с обнаженным клинком.
Хаджар занес над головой Лунный Стебель и собрал всю энергию для всего одного, но самого тяжелого для него удара.
Перед тем, как рев дракона развеял иллюзию, Хаджар успел заметить теплую улыбку на лице его матери. И, может быть ему показалось, но он увидел гордость в её глазах и точно такую же – в отцовских. Но, наверняка, это была лишь игра его воображения.
Глава 118
Хаджар оказался в пещере. Вернее, тем, что должно было быть пещерой. На деле же под его ногами лежала мощеная камнем широкая дорога. Свод, украшенный различными письменами и иероглифами, освещали факелы. Почему они горели даже спустя многие тысячи лет, Хаджар не знал.
Потолок поддерживали прислонившиеся к обтесанным стенам широкие колонны. На них были изображены, по-видимому, многочисленные сцены из жизни адепта.
Но Хаджара все это сейчас мало интересовало.
В нем бушевала такая ярость, какой он еще не испытывал за всю свою жизнь. В данный момент он больше хотел разрушить эту клятую границу, нежели добраться до её центра. И лишь понимание того, что от него сейчас зависела жизнь Неро, останавливало от необдуманных поступков.
– Первое испытание пройдено, – прогремел голос исходивший, казалось, от каждого камешка на этой бесконечной дороге. – Твоя воля крепка, а сердце непоколебимо.
Хаджар хотел ответить что-нибудь едкое или и вовсе послать голос ко всем чертям. Но, увы, он не мог себе этого позволить.
– Приветствую, достопочтенный адепт, – в пояс поклонился Хаджар.
Впрочем, в его глазах все так же плескался океан ярости и гнева.
– Лишь дух, – отозвался голос. – тень, частичка энергии, оставленная беречь место, где закончился мой путь.
– То, что ты мне показал, дух…Это было реально?
Мигнули факелы, а где-то из глубины пещеры донеслось странное эхо.
– Для тебя – да, – ответила невидимая “тень”. - ты мог остаться там.
Остаться с матерью и отцом? Может быть, это была не такая и плохая мысль.
– Правда, не думаю, что твой маленький рай продлился бы слишком долго, – продолжил дух. – твое тело лежало бы на этих камнях, пока тво разум блуждал бы среди иллюзий. И, судя по твоей силе, тела не хватило бы и на неделю. После этого ты бы умер, а вместе с тобой и твой рай. Так же, как и многие до тебя.
Хаджар, глаза которого привыкли к едкому полумраку, огляделся. Все вокруг было усеяно черепами и костями. То, что Хаджар изначально принял за небольшое возвышение, оказалось, на самом деле, горой из человеческих останков.
Ну да, глупо было предполагать, что он нашел гробницу первым. Видимо, тысячи других практикующих до него тоже добрались до входа. В конце концов, у каждого существовали свои секреты и тайны. Может, кому-то просто повезло, иные воспользовались особыми артефактами или чем-то подобным.
– Ты прошел первое из трех испытаний, – вещал дух.
Хаджар слегка поморщился. И почему так банально – три испытания. Почему не пять или, что даже лучше, одно. Почему во всех легендах, которые он слышал, всегда фигурировала именно цифра “три”. Реже – семь.
– Но, предупреждаю тебя, воин, твоей силы не хватит на второе испытание. Твой меч силен, но недостаточно. Твоя стадия лишь Формирование, тогда как по ту сторону коридора погибли многие тысячи тех, кто стоял на грани становления Небесным Солдатом.
Хаджар посмотрел в сторону дороги, уходящей в глубь тоннеля. Что его ждало там? Судя по эху – ничего хорошего. Звучало так, будто там маршировала целая армия.
– Ты предлагаешь мне уйти?
– Не просто уйти. Как прошедшему первое испытания, я дам тебе один дар. На выбор – любой из артефактов, которые есть в моей сокровищнице.
– Цветок Черного Камня там есть?
Хаджару показалось, что Дух засмеялся. Во всяком случае, именно так для него звучали дрожание факелов треск горной породы.
– Такая ценность будет доступна лишь тому, кто получит мое наследие. Но у тебя не хватит для этого сил.
– Тогда не интересует.
