Куртку и плащ он не стал надевать в шатре. Если бы он хоть немного вспотел, то толку от меха и шерсти не было бы никакого. Он бы тут же замерз и остался одним из тысячи ледяных трупов среди заснеженных Черных Гор.
Выходя, он успел погладить дрыхнувшую на столе-карте Азрею. Мысленно он дал себе звонкую затрещину. Надо было гнать прочь мысли о том, что у него имелась “законная” причина спуститься в поселок к Нээн. То, что его волновал факт отсутствия роста у котенка нельзя было использовать как повод для общения… и не только.
Добравшись до плаца, Хаджар окинул взглядом пять сотен матерых воинов. Мужчины и женщины. Лучники, копейщики, мечники, любители больших топоров и булав. Здесь собрались практикующие с самыми разными техниками, оружием и историями. Но всех их объединяла одна цель – выживание.
Рядом с генералом, как всегда, встал улыбающийся Неро. На фоне хмурого и серьезного Хаджара, он выглядел несколько плутовато и даже комично. Это разряжало обстановку среди воинов. Они безмерно уважали Генерала и были готовы выполнить любой его приказ и даже отдать за него жизнь, но “любили” командира Неро.
Хаджар посмотрел в глаза Сере, стоявшей около трех высоких столпов, служивших выходом в горы. В её глазах он словно бы искал дозволения вновь подвергнуть её любимого смертельной опасности.
Ведьма не была воительницей и каждый такой поход непросто давался её вольному, пустынному сердцу. Он отвела взгляд в сторону и слегка кивнула. Она ничего не могла поделать с тем, кем был её мужчины и куда простирался его путь, наполненный кровью и битвами.
Хаджар поднял в воздух кулак.
- “Готовность”, - означал этот жест на языке охотников Долины Ручьев.
И тут же пять сотен лучших воинов Лунной Армии вытянулись и разом отсалютовали. Пять сотен кулаков ударили по могучим сердцам.
Хаджар повернулся к столпам. Сера уже что-то шептала и крутила между пальцев полоску желтой бумаги с красными иероглифами. Наконец, талисман вспыхнул и в барьере начала раскрываться арка.
Генерал, а за ним и остальные воины, надели и застегнули куртки и положили на плечи плащи.
Хаджар выпрямил ладонь и пару раз крутанул ей по часовой стрелке.
- “Вперед”.
Глава 147
Укрываясь краем плаща от снега, Хаджар смотрел на то, как его воины разбираются с Ледяным Медведем. Такой же породы, что в одиночку свалил генерал по дороге к гробнице.
Неро и Хаджар не стали принимать участия в этом сражении. Пятисот человек было куда как больше чем просто “достаточно”, чтобы свалить одного зверя стадии Вожак. К тому же это была отличная тренировка для новоявленного охотничьего отряда.
Сверившись с картой нейросети (впрочем, учитывая настолько были яркие ориентиры в логове Белых Обезьян, можно было обойтись и без неё) Хаджар посмотрел на северо-восток.
На его глазах лежало подобие очков. Две деревянные полоски, скрепленные кожаными “нитями”, они формировали две пирамиды на каждом глазу с небольшими прорезями. Сквозь них мало что было видно, но это лучше, чем снежная слепота.
Именно в таких очках тренировались воины и плоды таких тренировок нельзя было отрицать. У медведя не было ни шанса. Первый десяток подрубил ему ноги, второй кидал арканы, третий – бил стрелами и копьями. Не прибегали даже к техникам – брали исключительно умениями и собственной силой.
Из пяти сотен воинов, на медведя “потратились” не больше пятидесяти. И уже через пару минут зверь лежал на багровом снегу и не шевелился. Один из новоявленных офицеров-охотников (в отряде так же требовалась должностная лестница, дабы не приходилось управлять сем и сразу) ловко вырезал из груди зверя энергетическое ядро и поднял его в воздух – все же первая добыча.
Пятьсот воинов тут же, в абсолютной тишине, подняли в небо кулаки. Это стало не только сигналом готовности для них, но чем-то на подобии победного и воинственного клича. Никто не смел кричать или говорить вслух. Хаджар пообещал, что лично позаботиться о том, чтобы тот, кто нарушит тишину, пожалел, что не остался в лагере.
Слову генерала верили, ибо еще не было прецедента, что тот его нарушил. Каким бы невыполнимым и безумным данное слово кому-либо не казалось, генерал всегда его держал.
Дождавшись, пока офицер уберет ядро в специальный мешок, зачарованный Серой, Хаджар поднял в воздух руки и показал несколько жестов. Их тут же подхватили офицеры, демонстрирующие их своим подчиненным. Такое вот – “ручное радио”.
- “Вперед. Осторожно. Звери. Разломы” – вот и все, что можно было объяснить на пальцах.
Отряд двинулся следом за генералом и командиром. Белыми призраками они стелились по снежным дюнам и курганам. Миновали несколько широких трещин из которых веяло настолько мощной энергией, что некоторых воинов пришлось буквально “проносить” мимо. Там, на неизвестной глубине, обитали твари, чей покой лучше было не беспокоить.
Видят боги, Хаджар надеялся, что нашествие тварей не заставит выбраться наружу тех, кто живет среди тьмы и скал. Что-то подсказывало генералу, что их сила была ненамного меньше той, которой обладала мать Азреи.
Наконец, спустя примерно шесть и еще трех медведей, отряд добрался до горной гряды. Небо, все еще укрытой белым одеялом, постепенно поддавалась лучам солнца, покрывая алой пеленой.
В небе кружили огромные чайки, способные поднять в воздух взрослую собаку. Они летали над редкой растительностью, непонятно как выжившей в таких условиях. Пожухлая трава упорно противостояла камням и вечной мерзлоте.
У подножия огромной, снежной скалы, раскинулась большая горная площадка. Её разделял на две части замерзший водопад и бегущий куда-то на юг ручей. Тоже замерзший. По одну сторону от ручья возвышался утес, отдаленно напоминавший то ли горгулья, то ли дракона. Именно этот ориентир и запомнил Хаджар.
По другую же сторону – утес в форме культи, оставленной после отсечения ладони. На его вершине лежал вожак местной стаи.
Ростом примерно в четыре метра, с массивной нижней челюстью и высоким лбом. Белая шерсть, покрытая кровавыми разводами и длинные черные когти.
Обезьяна, чей разум уже начинал пробуждаться, держала в руках дубинку, сделанную из льда и… костей. К поясу она собственной шерстью прикрутила черепа мелких грызунов и один побольше – бараний.
Её длинные руки опускались ниже коленей, а на ногах так же сверкали когти. Короче, чем на руках, но намного шире и массивней. С их помощью она могла легко забираться по самым неприступным скалами и ледникам.
Внизу, под утесом, занималась своими делами немногочисленная стая. Кто-то возлежал на снегу, спариваясь прямо в центре “стоянки”. Другие копались у друг дружки в меху, выискивая блох и прочие “деликатесы”.
Особи послабее, так называемые беты и омеги, занимались изготовлением дубинок. Видимо, стая недавно была на охоте и оттого многие были покрыты ранами и лишены своего нехитрого оружия.
