Наверное, принцесса не понимала, что весь этот диалог и сцена с поеданием мяса была подстроена. Изма изначально действовала сообща с Онегом. Действовала так, чтобы не оставить Хаджару выбора.
– Если вам так мешает мое присутствие…
Единственное, что они не учли – Хаджару было плевать. Он, без всякого ущерба для самолюбия, поднялся со стула и направился к отряду загонщиков. Их общество казалось ему куда как роднее, нежели аристократы.
Весьма удивительно, учитывая, что с некоторыми из них он играл в детстве. Благо, они его не узнали, да и, скорее всего, не помнили.
– И этим прославился Безумный Генерал? – донеслось в спину Хаджару. – Умением убегать?
Хаджар не замедлил шага, а загонщики начали подниматься на ноги. Они смотрели на него так же, как и когда-то спасенные селяне. С глубоким уважением и почтением. Для них Безумный Генерал был скорее символом, нежели реальным человеком.
– Вы трус, генерал.
Раздался скрежет металла и на поляне повисла тишина. Не та, что возникает во время паузы внутри диалога. А та, которая предшествует чей-то смерти.
– Ты забываешься, Онег, – прозвучал озлобленный голос.
Хаджар повернулся и увидел, как Неро держит свой исполинский клинок у горла аристократа.
– И что вы собираетесь сделать, мой принц? – в глазах Онега не было ни капли страха. Он знал, что Неро был слабее. – попытаетесь меня убить? Или признаете, что несколько лет служили под началом трусливого бродяги.
Вокруг Неро закружились вихри энергии; Онег улыбнулся и потянулся к рукояти сабли, но их остановила принцесса.
– Немедленно это прекратите, – она не подняла голоса, не сделала тон жестче, но в этот момент Хаджар увидел в ней одновременно и мать, и отца. Совокупная мощь и властность их характеров заставила спорщиков успокоится.
Неро убрал меч и опустился на стул, а Онег вместо сабли взял в руки бокал с вином.
– Наверное приятно прослыть героем благодаря победам над смертными. Да, генерал?
И вновь тишина.
– Барон Травес, – внезапно обратилась Элейн. – не будете ли вы так любезны, продемонстрировать нам умения, благодаря которым ваше имя на устах всех граждан королевства?
Неро вскочил на ноги и попытался было остановить сестру, но было уже поздно. Слова были сказаны и услышаны. И не было более беспристрастных свидетелей, нежели Небо и Земля.
Если у Онега и Измы не получилось обыграть Хаджара, то повлиять на принцессу – легко.
– Прекрасный вечер для показательного поединка, – засмеялся Онег. Он выбросил хрустальный бокал за спину и вышел вперед. – надеюсь, генерал, что вы не заставите меня прослыть убийцей героя.
Сверкнуло лезвие широкой сабли и Онег Борейский, аристократ, ученик имперской школы Падающего Листа, принял атакующую стойку.
Хаджар стоял спокойно. Руки сцеплены за спиной, ноги сведены вместе. Самая беззащитная из поз, которую только можно придумать.
Ветер трепал его заплатанные одежды.
Когда Онег тенью размазался в стремительном выпаде, Хаджар не сделал ни единого движения.
Глава 204
За исключением Неро, все вскочили со своих мест. Самые отважные из загонщиков выхватили клинки.
Они были готовы с боем защищать свой символ. Символ свободы, символ непокорности, чести, достоинства и воинского почета.
Но не было ни вскрика, ни брызг крови.
Ветер все так же спокойно трепал полы одежд Безумного Генерала. Его руки были сцеплены в замок за спиной. Ясные синие глаза неотрывно смотрели на ошарашенное лицо аристократа.
Жало сабли застыло всего в нескольких сантиметров от груди противника. Оно будто бы уперлось в невидимую стену из нисходящего ветра.
Онег давил на рукоять, пытался пробиться сквозь преграду, но не мог сдвинуть лезвия и на миллиметр. Лишь с каждым движением все больше и больше белоснежных кругов расходилось от места соприкосновения ветра и стали.
– Проклятье! – рявкнул аристократ.
Он развернулся на пятках, сместил центр тяжести и сделал хлесткий секущий удар. Он метил в правый бок и если бы такой удар пришелся бы по незащищенному броней телу, то точно рассек бы человек на две неравные части.
Но уже во второй раз сабля врезалась в стену из ветра и застыла. Складывалось впечатление, будто бы невидимый силач останавливал клинок всего за мгновения до смертельного ранения.
Невольные зрители схватки выглядели шокированными, и лишь аристократы и принц с принцессой спокойно сели обратно. Их стадий развития хватало, чтобы заметить, что Онег не использовал энергию. Он наносил обычные, пусть и искусные удары. На такие был способен любой смертный… потрать он несколько десятилетий на путь Сабли.
Онег Борейский оттолкнулся от земли и разорвал дистанцию. Он приземлился в десятке метров от Хаджара. Все такой же надменный и уверенный в себе. Два не достигших цели удара нисколько не повлияли на его самооценку.
– Я был бы крайне разочарован, барон, если бы ты погиб еще до начал схватки.
В голосе аристократа звучали презрение и насмешка. А когда ни единый мускул не дрогнул на лице противника, то к ним прибавились ярость и раздражение.
Здесь, в Лидусе, сын герцога был едва ли не “маленьким королем”. Когда как там, в империи, н а него самого смотрели так же, как он на идущих с ними поваров и загонщиков. Как на челядь. Как сброд.
Он не мог вынести того, что безродная собака, нацепившая генеральский медальон, выражала те же эмоции, что и старшие ученики в школе Падающего Листа.
– Капля Росы! – произнес Онег.
Он принял стойку, больше всего напоминавшую затаившегося перед прыжком тигры. Обе ладони крепко сжимали рукоять сабли, а лезвие смотрело строго в грудь противнику.
Никто, кроме Измы и подпевалы Борейского, не среагировал на название стойки и техники. И лишь эти двое знали, что лучшие ученики школы могли при помощи этого удара отправить на тот свет практикующего Трасформации Тела.
Если Безумный Генерал и на этот раз будет полагаться на одну лишь энергию, то не сможет защититься.
Клинок Онега засиял голубым светом и на выдохе аристократ выкинул руку в стремительном выпаде. В тот же миг с его лезвия сорвался синий шар, он вытягивался и изменялся, пока не стал напоминать собой широкое лезвие сабли.
На словах долго, на деле же многие из зрителей не успели рассмотреть и этого. Для них все выглядело так, будто бы с лезвия сабли сорвалась капля росы. Смертельная, безумно быстрая, она устремилась к сердцу Хаджара.
Теперь уже не все смогли сдержать вскрика.
Но то был не крик от страха или ужаса.
Нет.
