Она попыталась принять сидячее положение, но тело тут же отозвалось режущей болью в спине.
– Не шевелитесь, моя принцесса, – прозвучал знакомый голос.
Спустя еще несколько мгновений, зрение полностью вернулось к норме. Сперва Элейн увидела низкий, каменный свод. Влажный и черный. Он нависал над ней крышкой гробы, что в данный момент было не самым лучшим сравнением.
Шум, который она приняла за дождь, в действительно являлся не столько её слухом, сколько журчащим неподалеку водяным потоком. Именно он и давал большую часть света в пещере. Мягкий. Голубоватый оттенок.
– Трава Лазурной Звезды, – пояснил все тот же знакомый голос.
Элейн, если бы могла двигаться, тут же нырнула бы в воду.
Трава Лазурной Звезды – один из самих редких, для Лидуса, ингредиентов. За один пучок такой травы, достигшей хотя бы столетнего возраста, можно было выручить свиток техники уровня Земли. И сколько же было в этом потоке травы, если светилась вся пещера.
Ну, может и не вся – центр освещал зеленый огонь. Он плясал внутри продырявленной металлической банке, постепенно поедая квадратик белой, очень пахучей субстанции.
Сама пещера высотой не превышала трех метров, а шириной не больше семи. Тесная и маленькая.
– Не кривитесь, принцесса. У некоторых ваших подданных дома меньше, чем эта пещера.
Она посмотрела в глубокие, голубые глаза и в них увидела собственное отражение. Её руки среагировали быстрее, чем успел все обдумать разум. Впрочем, её оправдывало недавнее погружение в “черный омут”.
Эхо от звонкой пощечины еще долго плясало среди влажных стен пещеры. На лице Хаджара расползалось красное пятно, постепенно принимавшее очертание женской ладони.
Он потер горящую щеку и отодвинулся от принцессы подальше. Она, в свою очередь, подхватила лежавшее рядом покрывало и резче, чем требовалось, накрылась им. Под красной тканью тут же скрылись многочисленные бинты, буквально спеленавшие её прекрасное тело. Хотя, его прекрасность Хаджар отметил как-то отстраненно. Как если бы смотрел на картину.
Сестра не вызывала у него ни грамма сексуального влечения. И будь это иначе, он бы всерьез забеспокоился о состоянии своих души и разума.
Хаджар не стал сообщать принцессе, что в детстве сотни раз помогал няне и матери мыть сестру и что для него это не вновь. Увы, она бы вряд ли его поняла.
Решив дать девушке время, он отодвинулся в сторону и принялся точить меч. Это не требовалось, ибо Лунный Стебель, как и любой артефакт уровня Духовного и выше, невозможно было затупить.
Просто это помогало держать мысли в рациональном русле.
Хаджар вновь начал скучать по старому приятелю – вычислительному модулю нейросети. Все чаще и чаще без него он начинал себя ощущать лишенным важной конечности.
Тишина продержалась не дольше пяти минут.
– Как мы здесь оказались, генерал?
Несмотря на то, что голос принцессы был спокойным, Хаджар улавливал в нем нотки беспокойства. Все же, Элейн всю жизнь просидела в замке и не видела мира дальше сада. Если не учитывать тот побег, во время которого им пришлось сойтись в скоротечной схватке.
– Вы, моя принцесса, вместе с вашим мустангом упали в расщелину. Я прыгнул за вами.
Тут Элейн вновь попыталась принять сидячее положение, но тут же сморщилась. По её боку начало постепенно расплываться красное пятно. Хаджар, тихонько выругавшись, поднялся и подошел ближе.
Девушка подтянула покрывало ближе к подбородку.
– Уверяю вас, принцесса, я не увижу у вас ничего, чего бы не видел у других женщин.
Глаза Элейн расширились то ли от глубины оскорбления, то ли из-за ужаса.
– Да как ты…
– Впрочем, вы можете пренебречь моими, признаюсь, не лучшими, лекарскими услугами. В таком случае яд Краснолетучей мыши, которая успела вас изрядно потрепать на прошлой неделе, распространиться по всему телу.
– Неделю назад?! – голос Элейн сорвался на крик. – И где гвидо, мой конь?
– Хотя, благодаря этой мыши мы с вами и не погибли, – продолжала Хаджар, будто, не замечая слов принцессы. – Она соизволила донести нас до этого ручья, который, в свою очередь, и принес нас сюда.
Элейн некоторое время вглядывалась в синие глаза генерала, но так там ничего и не разглядела. Будто бы этот человек вообще был напрочь лишен каких-либо эмоций.
– Позволите, моя принцесса?
Хаджар вновь потянулся к ране на боку.
Элейн, смахнув так и не выступившую слезу (дань памяти верном четвероногому другу) гордо вскинула подбородок.
– Мой отец немедленно казнил бы тебя, увидь, что ты до меня дотронулся.
Принцесса была крайне довольна видом того, как нерешительно бравый герой-генерал отдернул руку.
Откуда ей было знать, что в этот момент Хаджар вспомнил Хавера. И то, как тот неумело пеленал маленькую, вечно плачущую Элейн. И что частенько это приходилось делать непосредственно Хаджару, пока её отец – король, нервно расхаживал по комнате.
И все же, Элейн сдалась. Она откинула в сторону покрывало и позволила генералу распутать окровавленные бинты.
Она отвернулась.
Не потому, что боялась крови, а чтобы он не увидел красных пятен на её щеках. Голове было так жарко, что Элейн казалось, будто бы даже мочки её ушей пылали алым.
Но и это было не главной причиной…
Видят боги, она не могли объяснить и найти причины, по которой касания чужого человека дарили ей уют и покой. Даже сам отец – король Примус редко, когда к ней прикасался. Она не любила этого – когда до неё дотрагивались.
Но, казалось, что генерал стал первым исключением в этом правиле.
– Если ты говоришь, что мы здесь уже неделю, то как мы…
Вместо ответа Хаджар указал на поток. Элейн пригляделась и среди ровного покрова редкой травы обнаружила несколько “пустых” зон.
Не может быть…
– Ты кормил нас травой Лазурной Звезды?! Да это все равно что чистое золото жевать! Она же абсолютно бесполезна в качестве пищевого ингредиента!
– По вашему мнению было лучше умереть от голода? – будничным голосом поинтересовался Хаджар. – может при приеме в пищу она и бесполезна, как ингредиент, но весьма питательна.
Генерал ловко и быстро её перебинтовал, смазал какой-то вонючей, нещадно щипавшей смесью раны и отодвинулся обратно в “свой угол”. Насколько вообще могли быть углы в круглой пещере.
– Почему вы помогли…
– Вы же сами говорила, моя принцесса, – перебил Хаджар. – я помогаю только богатым и влиятельным вельможам.
Элейн сверкнула глазами. Она не привыкла, чтобы кто-то осмеливался её перебивать.
