Как она сорвалась бы с места, преодолев на пути любые преграды, так же и в этот искусственный мир ворвался ветер. Ему навстречу поднялись горы, но он их обогнул. Его попытались заглушить молнии, но он их рассек. Волны вздымались на его пути, но их разбил на мириады осколков.
Ветер запутался в одежде Хаджара, на миг коснулся его волос, а затем исчез и мир снова замер.
Но этого было достаточно.
Достаточно, чтобы глаза Хаджара вспыхнули так ярко, как еще никогда прежде.
Глава 214
Как давно он уже не мог общаться с ветром. Сколько долгих ночей и знойный дней минуло с тех пор. Но в миг, когда Хаджар почти потерял свой путь, ветер помог ему. Словно бы друг, пытающийся вытянуть, пусть даже ценой собственной жизни, товарища из бездны. Так же и ветер.
Он не мог слышать Хаджара, но пусть даже так – он вновь принес с собой рассказы и истории о далеких землях. Об опасностях, которые в них таились. Об удивительном, что ждало Хаджара впереди. О тайнах и мистериях, сокрытых за шорами бескрайнего мира.
Он разжег уже потухающий огонь в сердце Хаджара. Он наполнил его руки силой, а меч сделал острее, чем прежде.
Хаджар отшатнулся от буйвола и мир погрузился в бурю. Волны поднимались на сотни метров. Буйвол увеличивался в размерах с каждой секундой. Небо стало черным и молнии проливались на ровне с острыми каплями дождя.
А Хаджар, будто бы и впрямь обезумев, скалил свою почти нечеловеческую улыбку. Он встречал шторм прямо и спокойно. Его меч не дрожал.
Он видел перед собой. До этого он бился с буйволом. Он пытался одолеть его. Но зачем сражаться? Зачем биться? Меч нужен был совсем не для этого. Может, конечно, кто-то использовал свой клинок именно так, но не Хаджар.
Он никогда не горел желанием сражаться, но был вынужден это делать. Потому что иначе, кто еще откроет ему путь вперёд? Кто придет в темницу к брошенному и забытому калеки, если не сам калека? И если для всего мира герой, это Безумный Генерал, то кто тогда героя для него самого?
И Хаджар почувствовал то, что связало его с целым миром. Когда-то давно, он ощутил себя в земле, ветре, воде и огне.
Он понял, что был рожден из них и однажды в них вернется. Это было неизбежно. Но если Хаджар был рожден из них, то и Лунный Стебель, лежавший в его руке, так же обрел свое рождение.
Значило ли это то, что они были братьями? Возможно. Или то что, если меч был рожден из ветра, то и ветер – это меч? Может быть.
Хаджар пока этого не понимал.
Путь Владеющего Мечом лишь начал приоткрываться перед ним. Но этой узкой щелочки, открывшей ему вед на бескрайние просторы знания и понимания, было достаточно.
Хаджар прикрыл глаза и ровно задышал.
Его бешено бьющееся сердце замедлило свой бег. Вихри энергии больше не кружили вокруг ног, да и ступней тоже – они исчезли.
Хаджар принял самый безобидный и безмятежный вид. И лишь мерное сияние вокруг его клинка говорило о том, что этот образ обманчив.
А затем Хаджар взмахнул клинком. Буднично и просто. Как это делают неумелые дети, играющие в рыцарей и разбойников.
И среди бушующего в безумстве океана и неба, пространство прочертила маленькая полоска. Не толще волоса и не ярче затухающей свечи. А затем все исчезло.
Черной дымкой растворился поверженный буйвол. Рассеялись черные тучи и успокоилось море. Золотом заливало пространство разбуженное солнце и бирюзовая высь сливалась в горизонте с лазурным, сверкающим морем.
Хаджар держал в руках свой меч и смотрел на бескрайний горизонт. Ветер свободы дул ему в лицо.
Теперь он знал, чего не хватало его клинку. Как бы это не было странно, но ему не хватало решительности и напора. Удары Хаджара всегда что-то сдерживало. Что-то темное и тяжелое. Но теперь оно исчезло. Испарилось так же, как и буйвол.
Впереди перед Хаджаром лежал путь Владеющего Мечом. Он пока даже не ступил на него, но теперь точно знал, куда стоило двигаться.
– Ты провалил свое испытание, генерал, отринутый небом.
Хаджар открыл глаза.
Он вновь, как и прежде, стоял перед деревом с красной кроной. Полуденной солнце все так же пускало золотые столпы в жерло потухшего вулкана. И все то время, что Хаджар провел в искусственном мире, сжалось в его сознании до размеров нескольких секунд.
Как если бы это был простой сон.
– Но я ведь одолел монстра! – возмутился Хаджар.
И дерево будто бы несколько печально “вздохнуло”. Птицы отлетели от крон подальше и продолжили кружить вокруг шуршащей листвы.
– Может и одолел, если сражался. Но победив его, ты проиграл. Ведь испытание твое было не в победе, которую ты мог и, возможно, одержал или одержишь… А в поражении, которое ты принял, но стоишь здесь так его и не приняв. А если ты сражался и не проиграл, значит ты провалил испытание.
Хаджар мотал головой, пытаясь не позволить дереву разбить его сознание.
– Я не понимаю…
– Как ты думаешь, генерал, что делает короля – Королем?
Хаджар вспомнил слова отца и повторил их:
– Служение своему народу.
– Не служение, – шептали ему листья. – а смирение. Смирение, перед тем фактом, что Король живет не для себя. Он забывает про свое мечты. Про свои желания и стремления. Он лишь служит. Такова его участь. Такова цена власти – потеря в ней себя. Именно поэтому, глупый генерал…
Хаджар вздрогнул, услышав эти слова. “Глупый генерал”….
– … лучшими правителями становиться те, кто не стремится власти. Но, увы, правителями всегда становятся те, кто к ней стремится.
Хаджар посмотрел на свою сестру, а затем снова на дерево.
– Она ведь не проходит никакого испытания, да?
Наверное, то как качнулись кроны на ветру, можно было расценивать в качестве кивка.
– Она уже прошла свое испытание. И оно было труднее, чем ты можешь себе представить. И если она лежит здесь, а ты стоишь передо мной, то значит ты свое провалил, а она свое выдержало. А может, мы с тобой только встретились. Или же ты хочешь срубить меня и тогда я убью тебя и все это королевство. Еле оно еще существует… если оно уже существует… если еще существует смерть… если уже существует смерть.
Хаджар решил не отвечать. На сегодняшний день ему хватило безумия. Пора уже было покинуть это проклятое место и забыть к нему дорогу. Он еще убедит Элейн принести клятву на крови, чтобы никто и никогда не узнал о Дереве Жизни и ведущей к нему тропы из травы Лазурной Звезды.
Кто знает, какие разрушения могли принести в мир слова этого сумасшедшего полена.
Хаджар бережно поднял на руки Элейн и развернулся к лестнице, высеченной в камне. Он сразу заметил, что на тыльной стороне её ладонь сияет серебряный иероглиф “Меч”.
