Кто-то скажет, что разница не так уж и велика. Но в битве на смерть, порой даже самая незначительная деталь может сыграть роковую роль. Но даже если бы у Хаджара появилась возможность переиграть те события, он бы ни за что не стал этого делать.
Возможно, это выставляло его не в лучшем свете.
– Я ей ничего не говорил, если ты про это, – Хаджару было совестно от того, что он соврал другу. Пусть даже так – полуправдой.
– Это не важно, – вздохнул Неро. – Элейн девушка не глупая. Ты слышал как она говорила про отца? Она точно собирается поднять тему рудника.
Хаджар посмотрел на обеспокоенного брата (во всех смыслах этого слова). Сколько битв они вместе прошли. Сколько сотен раз стояли спиной к спине, оберегая жизнь друг друга. Но еще никогда Хаджар не видел, чтобы Неро испытывал страх.
Во всяком случае, до этого момента.
– Почему ты ей никогда этого не рассказывал? – спросил, наконец, Хаджар.
Возможно, этот вопрос был одним из решающих.
– Элейн? Рассказать о том, что где-то в королевстве страдают сотни тысяч людей, чтобы миллионам жилось чуть лучше? – Неро горько усмехнулся и забил трубку табаком. – знаешь, в детстве, когда в сад забегали кошки и собаки, она обязательно тащила их во дворец. Считала своим долгом накормить, отогреть и сберечь. Служанки уставали их отправлять обратно на улицу.
Хаджар посмотрел в спину принцессе. Та о чем-то беседовала с… простым солдатом. А рядом стояли повара, тоже принимавшие участие в диалоге. Аристократов, к неудовольствию последних, Элейн показательно игнорировала.
Да, Хаджар мог поверить в то, что его сестра, таскала домой беспризорных. Эта черта в ней еще в раннем детстве проявлялась. Может, именно поэтому она станет достойной Королевой… или нет.
– Она рассказала, что её никогда не выпускали из дворца.
– Приказ Короля, – кивнул Неро, подпаливший трубку и Хаджару. – я этого не помню – меня тогда в столице не было. Но еще в детстве на неё напали подосланные убийцы. У неё даже шрамы остались… так что отец приказал, чтобы принцесса находилась под круглосуточным наблюдением.
Убийца… Чертов Примус кормил людей ложью, будто медом. По ложке каждому с утра и вечером – для профилактики вольнодумия и свободы мысли.
– И кто подослал?
Неро пожал плечами.
– Думали, что Балиум, но расследование Генералитета зашло в тупик. Король тогда несколько голов на кол посадил и сменил едва ли не половину чиновником в штабе.
Еще и своих людей, под предлогом плохой работы, посадил на руководящие должности… С объективной стороны вопроса, так и должен действовать разумный король.
Вот только Хаджар уже давно устал быть объективным. Не для того он стремился стать сильнее, чтобы оправдывать чьи-то поступки.
В том, что делал Примус, не было чести. Для мечника это достаточное обоснование, чтобы обнажить клинок не ощущать угрызений совести.
Разговор друзей прервало появление “на сцене” подпевалы Онега. Щуплого паренька, еще не разменявшего и двадцать весен. Сам Хаджар не был намного старше этого юноши, но смотрел как на неразумного подростка.
– Хаджар Травес, – процедил парнишка. – за нанесенное моему другу оскорбление, в его посмертную честь, я вызываю тебя на дуэль.
Обычно, в таких случаях, в противника чем-нибудь кидали. И чем достойнее противник, тем достойнее в него летел предмет. Вплоть до драгоценных украшений.
Именно поэтому, подпевала, что имя Хаджар так и не запомнил, просто пнул землю. Вязкая, после дождя, грязь полетела в лицо Хаджару. И вновь поляна. На которой остановился отряд, погрузилась в тишину.
Все, в том числе и принцесса, повернулись к генералу и бросившему вызов аристократу.
– Его отец доверенное лицо Короля, – прошептал Неро. – очень влиятельная фигура. Пожалуйста, ради тебя самого – не делай глупостей.
Договорив, Неро посмотрел в глаза другу и понял, что его старания бесполезны. Синие глаза опять напоминали звериные. В глубине заплясал вновь проснувшийся дракон.
Когда Хаджар находился в таком состоянии, то разговаривать с ним или убеждать в чем-то было бесполезно.
– Да что ж вы не бережете себя, – вздохнул Неро, смотря в сторону аристократов. Те его, конечно же, не слышали.
Принцесса может и хотела бы остановить происходящее, но против официального вызова на дуэль ничего не могла поделать. Таков закон, родившийся из древнего обычая.
Хаджар поднялся на ноги.
Как вызываемый он мог выбрать оружие, на котором будет происходить поединок. Так что он просто похлопал по ножнам меча, показывая, что выбор произвольный.
Парнишка тут даже взял в руки небольшой, но увесистый молот. Артефактное оружие, разумеется. Не ниже уровня духовного уровня. Может, выше. Без нейросети это сложно было определить.
В подобном вызове, брошенном ради чьей-то чести, не требовались ни судья, ни секунданты. Честь не знает условностей, и смыть пятно на его чистой поверхности может только кровь. Именно поэтому подобные поединки часто заканчивались смертью одного из сражающихся.
Мальчишка перекладывал молот из ладони в ладонь. Он явно имел опыт в сражениях. Его шаги были плавными и спокойными. Он по кругу обходил Хаджара, выискивая уязвимые места.
Впрочем, и искать-то не надо было. Хаджар стоял спокойно и расслаблено. В руках он держал палку, которую вместе с землей швырнул ему в лицо аристократ. Это вызвало непонимание у солдат и аристократов.
Только Неро и Элейн обладали достаточными знаниями Пути Меча, чтобы непроизвольно сделать шаг назад. Для них это была вовсе не палка, а такой же меч, что лежал в ножнах любого из солдат.
Вокруг молота парнишки закружилась зеленая энергия, но еще до того, как он успел применить технику, все вокруг ощутило дыхание смерти.
Хаджар сделал простой взмах своей палкой.
В эту же секунду листья, кружившие на ветру, рассекло в мелкую труху. На земле появились глубокие шрамы, как если бы кто-то бил их острыми клинками.
За спиной парнишки со скрипом упали чисто срубленные деревья.
Аристократ хлопнул ресницами и попытался что-то сказать. Ни его разум, ни душа, не успели осознать происходящего, а его тело уже распадалось на десятки кровавых кусков безжизненного мяса.
Хаджар, повернувшись спиной к расплывающемуся морю крови, бросил всего один взгляд на аристократов. Этого хватило, чтобы те увидели перед собой не человека, а готово к прыжку зверя. Вот только на этот раз они не потянулись к оружию. Наоборот – лишь подняли руки к верху и сделали шаг назад. Всем своим видом, как перед тем самым зверем, они демонстрировали свои мирные намерения.
Палка же превратилась в прах, что вызывало недовольство Хаджара.
