Хаджар только благодаря великому усилию воли не закатил глаза. Напротив, повернувшись к источнику голоса – маленькой девочке в шелковом наряде, он широко улыбнулся.
– Что вы хотели, моя маленькая принцесса? – спросил он.
– А ты правда возьмешь меня замуж, когда я вырасту?
Маленькая девчушка бегала вокруг Хаджара и то и дело слегка спотыкалась, а Хаджар её ловил и ставил на ноги. Ей было лет не больше шести, может семи. Волосы её не стригли с самого рождения и теперь тугая, толстая черная коса едва не волочилась по песку.
– Увы, моя маленькая принцесса, мне дозволено лишь быть твоим рыцарем, – развел урками Хаджар.
Рядом с ним шел его верблюд, с которым отношения не сложились в самом начале путешествия. Дважды за первую ночь перехода это животное умудрилось скинуть своего наездника. Трижды Хаджар стегал тварь кожаным ремешком. Увы, вскоре это заметил Шакар и заявил, что если Хаджар еще раз поднимет руку на верблюда, то и сам окажется на его месте.
В этот момент и сам Шакар и Хаджар понимали, что претворение угрозы в жизнь приведет к битве, победитель в которой не определен заранее. В то же время, Хаджар понимал, что Шакар является авторитетом и не имеет никакого смысла пререкаться с начальством.
С тех самых пор, вот уже как месяц, Хаджар шел пешком, а верблюд двигался рядом. Хаджар использовал животное исключительно как грузовой транспорт. Скинул на него все свои небогатые пожитки. На этом двуногий и четвероногий путешественники нашли общий язык. Теперь никто не усложнял друг другу жизнь.
Правда тот факт, что Хаджар теперь шел по песку, привел к более тесному знакомству с пассажирами его звена. Всего под его (и еще девяти других сторожей) охраной находилось почти восемьдесят человек. Пять дилижансов, сорок верблюдов, пятнадцать пустынных лошадей.
Последние вызывали у Хаджара еще большее отторжение, нежели верблюды. Очень непривычно видеть лошадь с шестью копытами, которая мирно пасется и жует… песок.
Девочка, которая бегала вокруг Хаджара, была дочерью человека, к которому Хаджар и Эйнен относились с максимальной осторожностью. Он выглядел как-то… иначе. Нет, одет был весьма обычно. Кафтан, сандалии, браслеты на лодыжках и тюрбан. Минимум украшений. Простой дилижанс, простые верблюды. Ничего не выдавало в нем кого-то необычного.
Разве что на своем веку Хаджар видел достаточное количество не просто знатных, а высокорожденных господ. И вот этот самый Зурх выглядел именно как аристократ в каком-нибудь девятом, или девятнадцатом поколении. Хоть и старался это скрыть.
К тому же он никого не пускал в свой дилижанс. При этом еды всегда брал на одну порцию больше, чем ему требовалось. Несложно было догадаться, что в его дилижансе обитает третий член семьи.
– А если ты победишь пустынного дракона! – не успокаивалась маленькая девочка. Дочь Зурха. – Вдруг тебе дадут титул!
– Тогда, конечно, я обязательно на тебе женюсь.
Девочка в очередной споткнулась, но Хаджар вовремя её подхватил. Караван вытянулся бесконечной вереницей по самому гребню бархана. В одну и другую сторону уходили многометровые откосы. Стоило только соскользнуть с гребня, как человек кубарем летел вниз.
Даже если в процессе он не сломал себе шею, не утонул в песке, зарывшись в него лицом, то мелких порезов и ран останется немало. В каждую из них забьется песок, что будет вызывать просто немыслимый зуд. Под солнцем, как бы не прятались от него, начнется гноение, а там уж как боги решат.
Ну или насколько хватит денег, чтобы отправиться к караванным лекарям.
– Ура, дядя Хаджар на мне женится! – закричала девочка и унеслась куда-то в обратную сторону, где её уже ждали приятели. Такие же маленькие дети других пассажиров каравана.
Проводив маленького беса, Хаджар на миг встретился взглядом с Зурхом. Высокий, статный, с чистым лицом и острой, черно-седой бородой. Заметив, что охранник смотрят на него, из Зурха будто вытянули стержень.
Его широкие плечи слегка опустились, искры в глазах потухли, а кожа будто посерела.
– Актер, – прошипел Хаджар и отвернулся.
Солнце миновало зенит и караван двигался дневным переходом вот уже почти час. По слухам, которые здесь разлетались быстрее ветра, если караван не доберется до оазиса в течении ближайших трех недель, то цена на воду взлетит втрое. А потом и в десятеро. И тогда люди начнут умирать.
– Северянин.
Как и всегда из тени под ногами Хаджара бесшумно выплыл Эйнен. Такая его техника постоянно вызывала у Хаджара желание ударить клинком наотмашь. Останавливало лишь понимание того, что и в битве с островитянином победитель так же не был определен заранее.
– Ты можешь прекратить это делать? – в который раз спросил Хаджар.
– Как только ты прекратишь слушать ветер, я перестану ходить среди теней, – слегка улыбнулся островитянин.
За месяц совместного пути Хаджар научился различать эмоции Эйнена. Когда у того слегка, едва заметно дрожали уголки губ, это означало – он улыбается.
– Узнал что-нибудь? – перешел к делу Хаджар.
Они шли рядом, делая вид что охраняют караванный дилижанс с бочками с водой. В последнюю неделю Шакар распорядился, чтобы в каждом звене к воде приставили по четыре человека.
Исключением стало лишь центральное звено. Выяснилось, что в сравнении личного контенгента – оно оказалось самым сильным. Эйнена и Хаджара вполне хватало для охраны воды. В крайнем случае, “под рукой” всегда была Ильмена, способная переместиться с одного конца каравана в другой с немыслимой скоростью.
Хаджар однажды, пару недель назад, своими глазами видел как воительница во время тренировки за долю мгновения преодолела сто метров расстояния. После такого её фортеля, за ней осталась дорожка из стекла. Она двигалась так быстро, что её техника банально превратила песок в стекло. Один этот факт вызывал у Хаджара опасения по поводу возможной битвы насмерть с Эйненом.
– Начну с того, что мне не нравится твои идея подслушивать разговоры наших командиров.
На этот раз Хаджар не сдержался и закатил глаза. Эйнен, все же, был слишком правильным. Примерно неделю Хаджару пришлось проявлять все свое мастерство красноречия, чтобы убедить островитянина принять участие в его авантюре.
Чутье Хаджара подсказывало, что что-то в происходящем не так. Да, целый месяц они двигались по морю песка весьма в спокойной обстановке. Всего пару раз на некоторые звенья нападали пустынные монстры. Слабые, они не стоили даже того, чтобы звучал горн, созывающий воедино всю охрану.
Ни одной пустынной бури, ни единого племени бедуинов или группы разбойников. Ни вспышки болезней, ни подвернувшего ногу верблюда, потянувшего бы с бархана дилижанс с провиантом.
Смертельное путешествие через бесконечную череду песчаных волн больше походило на летнюю прогулку. И все же, чутье Хаджара подсказывало ему – что-то здесь не так.
