Частокол заскрипел от давления силы. Кости в нем начали трескаться, стоявшие поблизости зрители поспешно окутывали себя энергией, в попытке защититься от эха удара.
Удар, принявший смутные очертания ветряного дракона, ринулся в сторону адепта. Койот на мгновение увидел перед собой вовсе не человека, держащего меч, а оскалившегося в рыке зверя.
Монстра.
Согнав наваждение, он приготовился защищаться. Какой-то простой, пусть и талантливый практикующий, не одолеет его. Лучшего воина племени!
Койот опустил крутящиеся клинки в песок. Поток серой энергии окружил его. Он пропитывал руки, сливаясь с песком и оружием. Поток окутал длинный шип, заставив его подняться над головой адепта. А затем, с натужным криком, Койот едва ли не поднял целый пласт земли и песка. Он буквально “оделся” в него, как простой человек в кафтан.
Ревущий дракон ударил по подставленному жалу огромного песчаного скорпиона. Они бились друг с другом. Клешни против когтей и лап, жало против рева и оскаленной пасти.
Затем прозвучал мощный взрыв. Частокол местами согнуло, а местами врывало из песка и разбросало по округе. Центр арены превратился в кратер шириной в десяток метров.
С одной его стороны стоял Хаджар, на груди которого добавился крестообразный разрез.
С другой лежал Койот. Он судорожно хватал ртом воздух, пытаясь прийти в себя. Его шлем и тюрбан сорвало, обнажая длинные, побитые сединой волосы. В правом боку адепта зияла рана от меча.
– Отлично! – взревел Адепт и буквально провалился в песок.
Хаджар закрыл глаза. Он уже бился с Шакхом и понимал, что зрение ему в этом случае не поможет. В следующий миг, он почувствовал, как справа к нему приближается смерть.
Качнув корпусом назад, Хаджар тут же ударил мечом наотмашь. Прозвучал лязг метала, и вот Хаджар уже раскручивает клинок за спиной, чтобы изогнуться гибкой ветвью и направить внезапный секущий удар по ногам противника.
Зрители не отрываясь смотрели на удивительный бой. Движения чужеземца были плавными и легкими. Он кружился, будто бы лист на ветру, или спрошенное перо на водной глади. Он буквально обтекал своего противника, а меч его порхал беззаботной бабочкой, чтобы в следующий миг выстрелить арбалетным болтом.
Койот же был резким и быстрым. Он жалил как скорпион, исчезая в одном месте и появляясь в другом.
Их клинки сверкали. Десятки ударов за доли мгновение сыпались на противника. Порой вспыхивали энергии, претворяя в жизнь техники бойцов. Песчаные лезвия сталкивались с потоками режущего ветра.
– Спокойный ветер! – выкрикнул Хаджар.
Мир на секунду слегка замедлился. Койот сбился с шага, ощутив на себе непонятно откуда взявшееся давление. Этого хватило, чтобы кончик клинка Хаджара лизнул его щеку. Глаза Адепта вспыхнули и в следующий миг его лезвие-жало вонзилось в песок, чтобы тут же пронзить ступню Хаджара. Оно будто бы проползло под поверхностью земли и вынырнуло в другом месте.
Они вновь разорвали дистанцию. Оба израненные, тяжело дышащие, они смотрели друг на друга без ненависти, но с желанием победить. Обменявшись своими лучшими ударами, оба они оказались практически лишенными энергии. Как выяснилось, запасы энергии мира Хаджара, находящегося на стадии Трансформации Смертной Оболочки, почему-то равнялись запасам Небесного Солдата Начальной стадии.
Ни одного, ни у другого бойца не было ни времени, ни желания выяснять причины подобного.
Посмотрев друг на друга, оба они поняли, что если поединок продолжиться дальше, то победителя просто не будет. Они оба упадут без сил.
Койот свел крутящиеся клинки вместе и произнес:
– Павлиний хвост! – и энергия вокруг него буквально взорвалась.
Силуэт Адепта задрожал, подернулся неясной дымкой, а мгновением позже напротив Хаджара стоял уже не один противник, а пятеро. У каждого в руках крутилось по огромному подобию оригинального оружия Койота.
И тот удар, который сделали эти пятеро, действительно чем-то походил на танец павлина. Вернее – на его огромный, распушенный хвост, который сперва разлетелся веером по арене, а потом слился в едином порыве, превращаясь в лезвие-жало удивительной остроты и скорости.
Сам же Хаджар, вновь успокоив сердце, соединил внутренний “клинок”, все свои знания о Пути Меча и вновь представил себе падающий лист. Только на этот раз уже не один лист опустился на тело Адепта, а сразу три.
Взмахи клинка Хаджара были так быстры, что оставляли за собой расплывчатые тени, словно воспоминания о движении.
Теперь уже три дракона, пусть и намного более слабых, чем предыдущий, сорвались с лезвия его клинка.
Хвост павлина, увенчанный жалом, столкнулся с тремя призраками хозяев небес. Закрутилось торнадо энергии, песчаная буря поднятая схлестнувшихся техниками, закрыла на миг обзор.
Хаджар держал меч, пытаясь справиться с давлением вражеской силы. Он рычал сквозь плотно сжатые зубы, но не видел перед собой ничего, кроме песка. Может быть Койот отразил удары драконов и уже собирался контратаковать, Хаджар этого не знал. Он просто держал. Изо всех сил держал и не отпускал.
А потом, словно из другого мира, он услышал крик. На миг в плотной стене песка он увидел брешь. В этой бреши Койот бился с одним из драконов, удерживая остальных при помощи своих “клонов”.
Вот только он, в пылу сражения, не видел, как трещит пик одной из скал-костей. Видимо её подсек один из прошедших мимо цели ударов Хаджара.
Сперва Хаджар широко улыбнулся такому повороту событий. Победа уже была у него в кармане. Оставалось только дождаться, когда гора рухнет на голову Койоту. Вот только еще секунду спустя, Хаджар заметил, как осколок этой самой скалы, словно снаряд из пушки, выстрелил под давлением.
Занятые сражением и попыткой защититься от его эха зрители не обратили на это внимания. Кричал же мальчик, который смотрел в лицо несущейся ему смерти.
Ребенку не было и пяти лет…
– Проклятье! – зарычал Хаджар.
Он напряг все мышцы в теле, игнорируя невероятную боль, он призвал все остатки энергии, но этого не хватило, чтобы отразить удар Небесного Солдата.
У Хаджара не было ни единой возможности отбить атаку и спасти мальчишку.
Ребенок, зажмурившись, ждал своей участи. Отец говорил ему не подходить к арене слишком близко, но тот не послушался. Как же он сейчас сильно об этом жалел. И как же ему было страшно.
Он сжался маленьким комочком и ждал боли. Ждал, кажется, целую вечность. Но боль так и не пришла. Лишь что-то горячее и мокрое капало ему на лицо.
Когда мальчик открыл глаза, то он увидел перед собой гиганта. Такого большого, что тот закрыл собой солнце и небо. Ярко блестели его нечеловеческие, словно звериные голубые глаза. Рот был искривлен в насмешливой улыбке, а по его краям текли струйки крови.
