Это длилось недолго – около двух часов. Вскоре же мысли Хаджара были заняты уже совсем иным.
Спустившись с гребня очередного бархана, караван оказался практически на ровной песчаной глади. Недавний ручеек, вдоль которого они шли, вырос в небольшую речку. Она змейкой вилась от оазиса, который Хаджар сперва принял за мираж.
За свою жизнь он повидал много гор. Учитывая недавнее приключение у бедуинов – их количество только росло. Но такое зрелище Хаджар не мог не то что вспомнить, но даже представить.
Ручей впадал в широкое озеро, вокруг которого поднимались пальмы, высокая трава, стояли белокаменные дома с циновками вместо дверей. Суетились люди. Женщины в разноцветных одеяниях ходили с кувшинами и корзинками на головах. Кожа их была намного темнее, чем у пустынников или даже бедуинов.
Дети, смеясь, бегали вдоль воды среди бесконечных зарослей. Кто-то из их более взрослых сородичей залихватски размахивал шестами, отрабатывая удары и стойки.
Где-то вдалеке сверкали золотые купола дворца. Приземистого, низкого, больше похожего на каменный квадрат, на которым поставили золотые шатры. От дворца шла каменная улочка, на которой стояли многочисленные торговцы, кричащие что-то во все горло.
Вокруг оазиса Курхадана не стояли никакой стены. В город можно было войти с любой стороны. Но, благодаря новому мироощущению, Хаджар буквально нутром чувствовал, что стена была. Только не из камня, а подобна той, что возводила Сера. Порой, если быстро отвести взгляд в сторону, то краем глаза можно было увидеть легкое золотистое мерцание и несколько причудливых иероглифов.
Но ничего из выше перечисленного не поразило Хаджара до той степени, чтобы в удивлении слегка приоткрыть рот.
В центре озера располагался островок с бурной растительностью. А росла она на подножие скалы. Белой, как первый снег. Огромная скала поднималась все выше и выше к небу, становясь шире и массивней. В конце же она заканчивалась исполинским плато. Таким большим, что на нем можно было уместить две столицы Лидуса.
Со стороны подобное чудо природы могло показаться каменным зонтиком какого-нибудь гиганта.
Но и это не было самым удивительным.
На самом плато рос… лес. Не из пальм и иных незнакомых Хаджару деревьев, а самый обычный, лиственный, местами хвойный, лес. Хаджар видел березы, ели, тополя, ясени и дубы. Все то, о чем его душа, порой, скучала.
В центре же леса высился гористый холм. Его рассекали четыре полноводных ключа, которые впоследствии превращались в четыре реки, чтобы упасть водопадами в озеро.
– До этого я думал, что ничего удивительнее Мертвых Гор уже не увижу, – озвучил общую мысль Эйнен.
Для многих в караване открывшееся зрелище стало удивительным и шокирующем событием. Но для большинства – лишь отдушиной. Осознанием того факта, что им не придется умирать от голода и жажды среди песка.
– Такого у вас на севере не встретишь, да, варвар? – хмыкнул проезжавший мимо Шакх.
– У нас тоже есть чем похвастаться, – пожал плечами Хаджар.
Вот только в памяти, почему-то, так и не всплыло ничего такого, что могло бы сравниться по своей красоте и поразительности с Курхаданом.
– Не забывай указания Шакара, – напомнил мальчишка и поехал вперед – продолжать досаждать Ильмене.
После возвращения из племени бедуинов, всех охранников собрал Шакар. Сделал он это, чтобы рассказать новеньким и напомнить ветеранам о правилах оазиса.
В город, несмотря на явный щит, войти мог действительно любой. До тех пор, пока намерения его оставились мирными, он мог находиться в Курхадане столько, сколько пожелает. Мог пить за любым столом (если были деньги) есть, веселиться, гулять где хочет. Он мог завести здесь семью, купить дом и осесть. Это не возбранялось.
В Курхадане не было понятия “чужак”.
Но были несколько правил, которые должны были соблюдать все. Местный шейх, царь, сулман, тархат – называйте как хотите, считался фигурой едва ли не божественной. Когда тот шел по улице, нужно было немедленно упасть на колени и упереть лоб в землю.
Говорить в присутствии правителя было нельзя.
Помимо прочего, ношение оружия не возбранялось, но никто, кроме стражи оазиса, не имел права его обнажать.
И последний и самый строгий запрет. Ни при каких условиях, ни в коем случае, под угрозой немедленной казни, нельзя было подниматься на вершину оазиса.
Что такое “вершина оазиса” Хаджар в тот момент не особо понял. Теперь же слова Шакара стали для него предельно ясными.
– Дарха-а-ан, – прозвучал шепот в ветре.
Хаджар вскинул голову. На мгновение ему показалось, что среди елей он увидел размытый силуэт.
Глава 292
На прибытие каравана в Курхадане практически не обратили никакого внимания. Все же, “пустынный корабль” Рахаима был не единственным, кто приходил в этот, своеобразный “порт”.
Даже такой неопытный путешественник, как Хаджар, смог сходу обнаружить еще несколько осколков караванов. Будь то очередные огромные ящерицы, используемые разведчиками или просто скопления сильно выделяющихся на общем фоне людей.
Шакара в последнее время видно было редко. Он часто находился на советах погонщиков каравана. Именно так назывался их совет, как совсем недавно выяснил Хаджар.
Первое время ему было даже не по себе, что на подобных миниатюрных военных советов все решалось без него. Но это просто внутри ворчал Безумный Генерал, чей голос легко было заглушить.
Теперь Хаджар Дархан – простой путешественник, идущий через Море Песка в сторону империи. Что ему до интриг и забот руководителей каравана. Ему бы просто выжить и поесть.
Именно последним Хаджар и собирался заняться, как всех охранников позвали на небольшое собрание. Пока караван раскладывался, кто-то готовился отправиться к торговым рядам, работники уже подготавливали тюки и бурдюки, Шакара решил созвать всех “воинов”. От рядовых и до начальника разведки Хадара.
Группа, кстати, получилась не особо большой. Но оно и понятно. Как теперь понимал Хаджар. Чтобы защищать тысячу (плюс минус) людей в пустыне, много народа не требуется. Требуется лишь хорошее командование.
– Курхадан хорошо защищен, – сразу перешел к делу Шакар. – мы здесь пробудем не дольше трех дней. В это время можете заниматься своими делами, но так, чтобы никого из вас не выдворила стража. Если выдворяют охрану, то прогоняют и весь караван.
Ощущение легкого дуновение подтвердило догадку Хаджара о том, что теперь он способен почувствовать приближение Эйнена.
– Рахаим отправился к местному шейху, – шепотом оповестил Эйнен.
В том, что островитянин успел все рассмотреть и обо всем узнать, Хаджар не сомневался. Будь у него такой разведчик во время войн в Лидусе и, может быть, он бы получил прозвище не “Безумный”, а “Гениальный Генерал”.
