– Присвоил, – прошептал Эйнен. – мне кажется, Северянин, они пришли сюда не просто так.
Хаджар промолчал.
Вновь потянулись длительные секунды ожидания. Если бы это произошло пару лет назад. Если бы к войску Хаджара так бы подъехал враг, вышел бы он в поле?
Отчего-то вспомнился перевал, на котором встретили свой конец Зуб Дракона и Лунная Лин. Уже совсем скоро их души покинут дома предков и отправятся на перерождение.
– Да будет так, – прогремел голос Рыцаря.
Шейх так и не покинул своего дворца.
– Сейчас начнется, – Эйнен покрепче взял посох. Его губы слегка шевелились, но звука слышно не было. Островитянин молился своим предкам и Великой Черепахе.
Хаджар молча, доверяя старой привычке, провел пальцами по кромке лезвия меча. Он никогда и никому не молился. Просто не умел.
Спустя минуту, ночное небо прочертили сотни огненных комет. Выпущенные из требушетов, смоченные в горючей жидкости, камни со свистом пронеслись над песками. Они летели прямо в центр города. Аккурат на крыши жилых домов, где по углам ютились жители. Матери прижимали к себе детей, а матерей, в свою очередь, те мужья, что не стояли сейчас на границе города.
Кто-то из защитников непроизвольно зажмурился.
Совсем еще зеленые…
Хаджар же, стараясь не моргать чтобы ничего не упустить, смотрел на то как вспыхивали бутоны огненных цветков. Камни, столкнувшись с золотой пеленой, укрывавшей город, разлеталась сотнями осколков. Оранжевое пламя дождевыми каплями скатывалось по мерцающему своду. Опускаясь к песку, оно превращало его в стекло и лаву.
Защитники встретили первый залп дружным “Асса”. Что-то вроде боевоего клича для местных.
Следующие десять минут тысячи огненных камней врезались в защитный полог, разлетаясь мириадами осколков и превращая подножие города в кольцо из пламени и лавы.
– Почему они медлят, – прорычал Хаджар. Кровь в его теле кипела не хуже песка, сжигаемого пламенем. – у любой защиты есть предел!
Эйнен посмотрел на Хаджара.
– Для того, кто ничего не знает об истинном пути развития, ты слишком осведомлен, – протянул Эйнен. – смотри внимательней, варвар. Смотри, что может настоящая сила.
И островитянин указал на несколько фигур, стоящих на вершине дворца. Они, раскинув руки, что-то шептали в сторону круживших над ними исполинских иероглифов.
Хаджар вздрогнул от этого зрелища. Вовсе не из-за его “странности”, а из-за той энергии, что исходила от фигур. Она совсем не походила на то, к чему Хаджар привык с рождения. Скорее на то, что использовали Серы и Нээн.
Вот только в существование двух “ведьм”, пусть и с трудом, Хаджар мог поверить. Но когда под иероглифами их стояло едва ли не четыре десятка. Мужчин и женщин…
А затем произошло то, что навсегда отпечатается в памяти простого варвара.
Иероглифы вспыхнули, а над пустыней потянулась самая настоящая мелодия. Жаркая, горячая, похожая на танец юных влюбленных. Она, принимая едва ли не видимые глазу формы, обняла купол и опустилась к бушевавшему у подножия купола огню.
Мелодия закружила пламя. Она, будто страстная дева, поднимала его все выше и выше. Крутила широкими обручами, пересекая их немыслимыми фигурами. Все быстрее и все сильнее, пока весь Курхадан не был опутан огромным огненным торнадо.
Хаджар, находясь в центре бушующей огненной стихии, не мог ничего с собой поделать. Словно мальчишка, он сидел с открытым ртом, буквально забывая о том, что должен дышать.
А потом небо прорезал тонкий крик. Огненное торнадо приняло форму огненной птицы. Настолько большой, что её тень закрывала не только город, но и все войско.
Огненный монстр, похожий на сокола, орла и ласточку одновременно, застыл над Курхаданом.
– Проклятье…
Хаджар не успел договорить ругательство, как монстр, с размахом крыльев не меньше трех сотен метров, ринулся в сторону войск разбойников. На его пути возникли стены из ало-серебрсистой энергии. Вот только иероглифы внутри этих стен были какими-то тусклыми и неясными.
Заклинание защитников города легко пробило эти преграды и впилось “когтями” и “клювом” в центр требушетного построения. Прогремел мощные взрыв. Волной воздуха разбросало тысячи разбойников. Послышались крики, до ноздрей дотянулся запах паленой плоти.
С неба посыпался дождь из горящих бревен и досок. Огромный огненный гриб поднимался над барханами.
Хаджар вцепился всем, чем можно, в край крыши. Только это спасло его от того, чтобы совраться вниз от столкновения со взрывной волной.
– Не отставай, Северянин! – Эйнен оттолкнулся от черепицы и взмыл в небо.
Хаджар проморгался. Заклинание не далось защитникам даром. Иероглифы над дворцом померкли и в золотом куполе появились все растущие в размерах прорехи. Именно в них с боевым кличем “Асса” рванули защитники города.
Они не собирались сидеть в глухой обороне. Горячие пустынники были готовы проливать и свою и чужую кровь.
– Ну наконец-то! – ощерился Хаджар и ринулся на встречу битве.
Глава 297
Хаджар оттолкнулся от мостовой и взмыл в небо. В полете он тремя быстрыми движениями пробил себе путь сквозь плотную стену из стрел.
Разбойники, очнувшиеся после сокрушительного взрыва, увидели, что покров над городом слабеет. Теперь их лучники без устали поливали крыши Курхадана и его защитников ливнем снарядов.
Инженеры уже суетились вокруг баллист. Их болты-копья легко пронзали не только податливые стены домов, но и самих стражей. Хаджар, пробиваясь сквозь заслон из железных наконечников, отстраненно подумал о том, что весьма удивительно выглядят сражения простых практикующих вкупе с Небесными Солдатами.
Для последних ни стрелы, ни болты баллист не представляли никакой угрозы. Они отмахивались от них так же, как смертные от надоедливой мошкары. Три десятка фигур ворвались в ряды разбойников, как молот в пшеничную крупу.
Тела вокруг них разлетались подобно безжизненным куклам, или щепкам от этих самых кукол. Десятки практикующих высочайших стадий наседали на одного истинного адепта, но все, что могли сделать – лишь ненадолго его задержать.
Хаджар приземлился на песок прямо в гуще вражеских построений. В то же мгновение ему между глаз устремилось жало копья, окутанное сиянием, до боли напоминающим по форме когтистую лапу пустынного ворона.
Хаджар пригнулся спиной к земле, пропуская удар в нескольких сантиметрах над лицом. Резко выпрямив колени, он веретеном крутанулся в воздухе, оттолкнулся свободной ладонью от песка и выбросил меч параллельно земле.
Кровь кипела в его жилах. Бывший генерал и подумать не мог, что за прошедшие месяцы его душа могла истосковаться по таким вот сражениям. Не дуэлям и спаррингам, а по жуткой мясорубке, в которую превращалась любая битва. Когда все, что разделяло жизнь и смерть – твой собственный меч. Только он мог проложить путь в завтрашний день.
