Шакар уверенно вел за собой посетителей по хитросплетениям коридоров и залов. Каждый, один в один похожий на предыдущий. В какой-то момент, лишенный поддержки нейросети, Хаджар перестал даже пытаться запомнить маршрут движения.
– Он здесь явно не впервые, – на языке островов прошептал Эйнен.
Хаджар кивнул. А вот Ильмена, все же, никогда прежде здесь не бывала. По ней было видно, что она боится отстать от Шакара и затеряться в пустом, каменном мешке. Но почему тогда её так легко пропустили стражи?
– Караван Рахаима часто останавливается в Курхадане, – напомнил Хаджар.
– Часто ли в дворец твоего королевства захаживали торговцы, которые “часто останавливались в столице”?
Хаджар не ответил. С таким аргументом сложно было спросить. К тому же ему и самому не нравилось происходящее.
Спустя примерно двадцать минут, что говорило о гигантских размерах дворца, Шакар остановился около высоченных дверей из кости и красного дерева. Надо понимать, что дерево для Моря Песка ценилось даже больше, чем золото и драгоценные камни. Просто потому, что здесь его было крайне мало.
К примеру, целый отряд охраны в караване следил за сохранность одного небольшого дилижанса, до верху наполненного досками из простой древесины. А здесь – благородная порода.
– Не говорите с шейхом, пока он не заговорит с вами первым, – не оборачиваясь, спиной к слушателем, говорил Шакар. – не смотрите ему в глаза и, ради света Вечерних Звезд, не смейте даже касаться оружия.
Выдохнув и поправив тюрбан (демоны и боги, Шакар действительно волновался) глава охранников каравана открыл двери. И в то же мгновение, Хаджар зажмурился. Открывшийся его взору вид сильно контрастировал с предыдущим.
Слово “аскетичность” как-то само собой вернулось обратно в глотку. Огромный, просто невероятных размеров зал, утопал в роскоши. Беломраморный пол, украшенный узорами из чернил самых разных цветов и переливов, был укрыт ворсистыми, пушистыми коврами. На многочисленных подушках лежали мужчины и девы. Они вкушали явства с золотых и серебрянных подносов и, прикрыв глаза, курили кальяны, обвешанные драгоценными камнями.
Под сводом, сверкающим от драгоценностей и росписей, плыла музыка. Сладкая и мягкая, она исходила от инструментов, которые… играли сами по себе. Арфа, лютня, Ронг’Жа, парящая в воздухе флейта, пара труб – музыка из них лилась без помощи музыкантов.
Одно это зрелище заставило Хаджара замереть и широко открыть глаза. Чего уж говорить про то, что он сперва принял за скульптуры в фонтанах. Демоновы фонтаны стояли по разным углам зала. Мраморные, с золотом, они сыпали вовсе не водой, а все теми же драгоценными камнями. И в этих камнях, гладких и круглых, купались полуобнаженные красавицы.
Где-то у подножия дальней стены, среди сотни подушек и такого же количества прекрасных дев, лежал шейх. Хаджар узнал его по одеждам. Вблизи он выглядел несколько иначе, нежели с оружием в руках, стоявший на крыше воин.
Нет, теперь это был не могучий Рыцарь, а разомлевший от сытой жизни аристократ. Пальцы, обвешанные массивным кольцами, полу развязанный пояс и едва ли не спущенные шаровары. Скучающие ласки льнувших ему молодых красавиц.
Затуманенный взгляд, направленный в никуда. Губы, по инерции втягивающие сладкий дым из кальяна.
Хаджар успел повидать на своем веку таких вот “ставших от жизни аристократов”. И не важно, какого цвета была их кожа и кого они поминали всуе.
– На колени, – шикнул Шакар.
Он, подобрав полы кафтана, опустился на колени и зарылся лбом в ворс ковра. Следом за начальством, опустилась и Ильмена. Десятки вельмож тут же повернулись к ней, жадно пожирая глазами часть пониже спины. Девушка сильно покраснела, но терпела.
Хаджар понимал, что краснела она не от стыда, а от злости. Бессильной ярости.
Внезапно музыка замолкла.
Взгляды аудитории соскользнули с филейной части Ильмены. Теперь они смотрели на двух воинов, гордо стоящих по центру зала.
Ни Эйнен, ни Хаджар, не сговариваясь, и не думали преклонять колен.
Глава 304
– Что вы делаете, – прорычал Шакар.
Рахаим, сидевший рядом с шейхом, уже собирался привстать, но ему на плечо легко опустилась рука этого самого шейха. Взгляд Рыцаря дрогнул, а затем из него выветрился туман безмятежной неги. Две ярких зеленых звезды прямо смотрели на Хаджара и Эйнена.
– Прошу простить их невежество, достопочтенный Умар, – слегка поклонился Рахаим. – они не знали солнца песков и их кровь не впитала наших укладов и…
Шейх повернулся к караванщику и слегка улыбнулся.
– Твои речи всегда так сладки, достопочтенный Учитель, но сейчас в них нет ни смысла ни толка.
Эхо от слов шейха еще не успело доиграть под сводом, как сердца Хаджара и Эйнена пропустили удар. Постепенно все становилось на свои места. Становилось и тут же выбивало другие фигуры, до этого занявшие позиции на доске умозаключений.
Разумеется Рахаима привечала и пускали во дворец шейха Курхадана, поскольку тот некогда был его Учителем. А как бы силен не стал ученик, если его отношения с Учителем были настоящими, то отношение пройдет сквозь любые границы силы и времени.
Хаджар знал это лучше, чем кто-либо другой. И сейчас бы, без промедления, он бы опустился на колени перед Южным Ветром и не смел бы оторвать лба от пола. И это несмотря на то, что Хаджар уже давно превзошел своего первого наставника.
Но дело ведь не в силе, а в уважении.
И пусть этот вопрос решился, но… кем был Рахаим? Простым погонщиком, пусть и довольно сильным Небесным Солдатом. Но он уже был стар. Его лучшие годы шествия по пути развития прошли. Не даром говорям, что тот кто состарился практикующим, им и умрет. В таком возрасте практически невозможно шагнуть дальше.
Даже в легендах такого не упоминалось. А в последнее время Хаджар был склонен верить, что в каждой сказке, есть доля… сказки.
И все же, сперва обмолвки Хадара о некогда тесных отношениях между Рахаимом и Санкешом, а теперь и шейх Курхадана – Умар. Король для местных. Демонов Рыцарь Духа.
Бывший ученик простого караванщика.
Ага, конечно, простого. И караван его отправился в путешествие именно на кануне местного аналога всеобщего помутнения разума, на фоне библиотеки Города Магов.
– А вы, бравые мужи с севера и востока, – Умар повернулся к стоящим Хаджару и Эйнену. – примите мою благодарность за помощь в защите нашего города. Ни в коем случае не пытайтесь преклонить колен, ибо я вижу, битва не прошла для вас даром.
Шейх щелкнул пальцами и махнул рукой. Служки, столь незаметные, что почти сливались со стенами, тут же схватили… стулья. Обязательно деревенные, обшитые бархатом, украшенные резьбой.
Вельможи с завистью выдохнули. Для пустынников, предложить кому-то стул – высокая честь. Хотя бы просто потому, что их здесь (из-за все той же древесины) было жутко малое количество.
