Дракон все еще рвался ввысь, а Хаджар падал тому навстречу. Кажется, он что-то кричал, но не мог сказать со стопроцентной уверенность. Банально не слышал собственного крика. Вторая перепонка тоже лопнула. Может давно, может только что…
В самый последний миг перед столкновением, Хаджар перегруппировался и, используя остатки сущности ядра, оттолкнулся от воздуха. Происходи это в реальности, если бы Хаджар не умер от боли, то на всю жизнь остался бы калекой, не способным к путешествию по пути развития.
Но, даже несмотря на нереальность происходящего, в этот момент в реальности Хаджар, сидящей в позе лотоса, закашлялся. На песок, копье и одежду Эйнена полилась густая, темная кровь.
– Держись, Северянин, – прошептал Эйнен и вернулся молитвами к Великой Черепахе.
Хаджар, пронесясь мимо бритвенно острых усов дракона, вонзил клинок прямо в центр огромного янтарного глаза.
Как бы ни была мала блоха, но когда она кусает пса в глаз, тот еще долго бьется головой от боли. Дракон, пусть и не был псом, но и Хаджар далеко ушел от блохи.
Травес взвыл. Впервые за тысячелетия, могущественный дракон испытывал подобную боль. И еще больше времени прошло с тех пор, как кто-либо сумел ранить его в бою.
Вертясь и извиваясь, он падал вниз. Следом за ним и сам Хаджар. Они, кружась по спирали, летели к земле. Каждый, едва не теряя сознание от боли. Каждый, сделавший в это битве то, чего никогда еще не делал раньше.
От падение сотряслась земля. По ней расползались длинные, глубокие трещины, превращаясь в бездонные кратеры и ущелья. В море, находившемся рядом, поднялись километровые волны. Они захлестывали холмы и леса.
Звери закричали в панике. Где-то далеко, в каком-то забытом богами королевстве, люди похватались за стены. Им казалось, что началось землетрясение.
Треснул горные пик, где и начиналось сражение.
Хаджар лежал на дне огромной впадины. Он не знал, почему еще не умер. Может, перед самым столкновением, успел оттолкнуться от воздуха, подкинув себя немного вверх. Так или иначе – он не мог пошевелить ни единым мускулом. Даже моргать и то – не получалось.
Забытое, но такое родное чувство.
Исполинский дракон, качая головой, поднимался на лапы. Из его глаза текла розовая кровь. Заслонив собой солнце, он запрокинул морду к небу и открыл пасть. Наверное, победно рычал.
Хаджар улыбался – он этого не слышал. Он все еще пытался, молча проклиная свое тело, дотянуться до клинка. Даже если его вновь лишат тела и силы, он не остановиться. Не остановиться, пока вновь не услышит:
- “Псих в дырявых лаптях!”
И не ответит:
- “Принц доморощенный!”.
Дракон повернулся обратно к назойливой, маленькой букашке. Янтарные глаза вновь встретились с голубыми. Распахнулась огромная пасть, где каждый клык – горный пик.
От рыка, которого Хаджар не слышал, треснула земля. Когти оставляли в ней немыслимые борозды. Но все застыло.
Дракон вглядывался в эти глаза и не видел в них человека. Кого угодно, но не слабую, безвольную букашку из плоти и крови. Эти синие глаза… они были как два несгибаемых клинка. Как два острых алмаза. Как две падающие, горящие звезды. Обжигающие, яростные и яркие.
Даже разбитый и сломленный, неспособный двигаться, никак не могущий победить, он не сдавался. Пусть пальцы и руки не двигались, но дракон едва ли не видел, как двигалась воля его противника. Все его “я” было устремлено к вонзившемуся рядом клинку.
Дух битвы так и не покинул тела маленького воина.
– Ты не изменился, Хаджар Дархан, – произнес дракон.
Хаджар не сразу понял, что произошло. Но исчезла долина, пропал огромный монстр.
Как и прежде, хаджар стоял среди высокой травы на бескрайнем поле. Рядом, на каменном валуне, сидел Травес. Не тот, что с посохом и в одежде-броне, а Учитель. Мудрый и слегка грустный. В изумрудном одеянии и с длинными волосами.
– Ты победил, мой ученик, – произнес Травес.
– Но…
Учитель поднял руку, заставляя Хаджара замолчать. Покачав головой, он продолжил:
– Даже если бы ты шел по пути развития еще десять тысяч лет, то не смог бы выжить в моем истинном присутствии. Та битва – она была не со мной. Она была с тобой.
Хаджар все еще не мог прийти в себя. Только что он умирал на дне впадины от боли, а теперь стоял и наслаждался легким бризом.
– Ты бился со своим собственным драконом, Хаджар. Ты дрался сам с собой, а я лишь судил этот поединок. Прошли годы с того момента, как я отдал сердце человеку с несгибаемой волей. Я боялся, что моя сила исказит твою сущность, но теперь вижу – ты все тот же, что и раньше. А теперь, даже больше. Уже никогда ты не будешь человеком, Хаджар. И никогда не станешь драконом. Жуткая судьба. Но ты сам её выбрал.
Травес вытянул вперед указательный палец, наставляя его на сердце Хаджара.
– Прими мое Наследие, Ученик. Отныне и впредь, Хаджар Дархан, ты часть племени Лазурного Неба.
Где-то в реальности в отчаянии и бессильной ярости закричал древний дух.
Глава 315
Хаджар согнулся от секундной боли. Содрав с себя верхнюю половину кафтана и шелковую рубаху, он уставился на левую сторону груди. Там, прямо над сердцем, на коже проступала круглая, сине-черная татуировка. Дракон, вписанный в вязь из иероглифов. Хаджар отчего-то сразу смог прочесть надпись “Лазурное Небо”.
Так называлось племя в котором родился его Учитель. Вот только, насколько понял Хаджар, после гражданской войны за престол Города Драконов, от племени остался только сам Травес. А теперь – один лишь Хаджар.
Последний, даже не дракон, из племени Лазурного Неба. Может именно поэтому в глазах Травеса застыла такие грусть и тоска. Подобное можно увидеть разве что у уставшего путника, стоящего на вершине холма и смотрящего по направлению к отчему дому.
– Ты вырос, Хаджар Дархан, – прошептал Травес. – я встретил мальчишку, теперь же передо мной стоит молодой воин.
– Спасибо, Учитель, – вновь лоб Хаджара коснулся мокрой и холодной земли.
В реальности в этот момент стих вихрь энергии. Исчезли молнии и в небесах растаяли фигура сражавшихся. Тело Хаджара, продолжавшего сидеть в позе лотоса, источала плотные струйки пара. Эйнен, видя что его спутник может заработать тепловой удар, быстро скинул с того кафтан и рубаху.
Как он и ожидал – на груди Северянина появилась метка Наследника. Вполне себе обычная. Изображение Зверя и писмена, с названием племени, из которого вышел этот самый Зверь.
Эйнен, пусть и заглядывал в Список Монстров, но драконий язык там представлен не был. Так что он понятия не имел, насколько могущественен был предок варвара.
На вершине Курхадана исчезла в тумане фигура прекраснейшей из женщин. От её ярости водопады, наполнявшие озеро оазиса, на миг окрасились в багровый. Потомок Черного Генерала выжил и, видят Вечерние Звезды, она спешила рассказать о своей находке остальным Древним. Может кому-то из них посчастливится встретить на своем пути кровь от крови их Врага…
