Большая же часть все равно прорывалась к укреплению. Черным покрывалом они накрыли золото барханов. Позади них небо закрывало пылевое облако. Вскоре их уже можно было разглядеть.
На встречу Хаджару и Эйнену мчались самые странные из разбойников, что они когда-либо видели. На их крепких лошадях в свете рассветного солнца блестели легкие пластины железной брони. В руках, замотанные в черные одежды всадники, держали сабли, небольшие щиты и копья. Несмотря на то, что они внешне мало чем отличались от остальной группы, но, все же, отличались…
Увы, обдумать происходящее времени уже не оставалось.
Всадник, находящийся на острие “клина”, уже пришпорил коня. Тот, роняя из пасти хлопья пены, рванул в неистовом выпаде. Отрывая копыта от песка, взмыл в небо не хуже кружащего над битвой сокола.
Хаджар, широко улыбнувшись, вернул меч в ножны. Взревев, он прыгнул на встречу разбойнику. Глаза последнего раскрылись то ли от удивления, то ли от ужаса.
Приземлившись в пару сантиметров от острого копейного наконечника, Хаджар обхватил древко обеими руками, останавливая жало едва ли на в волоске от своего горла. Вместе с копьем, остановился и всадник. От инерции у коня подогнулись и сломались передние ноги. Брызги крови, агонизирующее ржание и огромная голова, под аккомпонимент хрустящей шеи, вкапывается в песок.
Теперь было видно, что разбойник застыл именно из-за ужаса. Находившийся на стадии Трансформации Смертной оболочки, он сперва увидел перед собой лишь немногим более сильного практикующего. Теперь же ему казалось, что за древко копья схватился вовсе не человек, а жуткий монстр.
Хаджар же резко дернул на себя и выдернул противника из седла. Используя копья словно палку, Хаджар выставил её влево и, размахнувшись, бросил вперед. С жутким воплем разбойник отлетел на десяток метров, врезаясь в гущу спешащих к осаде соратников. Нескольких он сшиб на землю, но это не спасло ни их (от копыт скачущих следом) ни его самого.
Вновь брызги крови, агония и стихающий предсмертный хрип. Тело первого из атакующих пронзили четыре копья и он, будто штандарт, так и остался на них висеть.
Чувствуя, как кипит кровь, Хаджар наклонился. Надулись жилы на его крепких руках, заскрипели тугие мышцы. С рывка он поднял свернувшую себе шею лошадь и, раскрутив над головой, швырнул следом за копьем с разбойником.
Не дожидаясь результатов броска, Хаджар выхватил меч и ринулся в гущу битвы. Будто дикий тигр, напавший на деревенщин, он рвал и терзал. С каждым его взмахом в небо взмывали брызги крови.
Ударом кулака он остановил скачущую в голопе лошадь. Ноги подкосились и она упала замертво. Еще не успел всадник попытаться высвободиться из стремян, как небо и земля поменялись для него местами. Меч Горного Ветра легко отделил голову от тела.
За несколько мгновений вокруг Хаджара легли около десятка рассеченных человеческих и лошадиных тел.
– Окружай! – на языке песков гаркнул лидер конной группы.
Хаджар спокойно стоял в центре кружащих вокруг него всадников. Все – не ниже стадии трансформации. Сверкали их сабли и копья. Копыта лошадей поднимали вихрь песка и пыли.
Прикрыв глаза, Хаджар взялся за рукоять обеими руками. Мысленно он вложил “черный меч” в реальный. И когда с клинка Горного Ветра опустились первые лоскуты черного тумана, то с уст Хаджара, невольно, сорвался боевой клич.
С криком, больше похожим на звериный, нежели человеческий, он взмыл в небо.
Глава 325
Развернувшись в воздухе, Хаджар взмахнул мечом. Клинок, тяжелее обычного в несколько раз, создал достаточный импульс, чтобы Хаджар закружился волчком. Опускаясь на песок, он уже был окружен веером бритвенно острых ветряных лезвий.
Стоило только ступням Хаджара коснуться земли, как в него полетели десятки копий и стрел, но было поздно. Призванная энергия превратила веер в мощное торнадо.
С криком разлетали кони и люди, рассеченные на десятки частей. Кровь полилась тяжелым дождем с привкусом меди и запахом горелого железа. Воспользовашись секундной заминкой в рядах запаниковавших врагов, Хаджар, схватившись за уздечку, вскочил на круп лошади. Легким движением он срезал голову сидевшего впереди всадника.
Скинув его тело, Хаджар направил лошадь прямо на перерез основной части конной группы противника. Отсавив клинок в сторону, практически не умея сражаться в седле, он был готов обрушиться на них топором палача.
В этот самый момент затылок лизнул порыв теплого ветра.
Из тени одного из всадников вылетел Эйнен. Облаченный в одежды своего народа, он выглядел мстительным призраком, пришедшим за своей жертвой. Его посох-копье размазалось в стремительных выпадах.
– Скалистый берег! – выкрикнул Островитянин.
Будто бы тысячи камней, сотни лет натачиваемых неумолимым прибоем, рассекли пространство. Там, где они попадали в песок, звучали злопки и в воздух поднимались облачка пыли, покрывая разрастающиеся лунки. Тем разбойником, коим не повезло попасть под град стремительных ударов, не помог бы и лучший лекарь.
Изрешеченные, с раздробленными костями и разорванными телами, они падали за мертво. Их кони, с разорванными в клочья железными пластинами брони, падали сверху. Кровь лилась по песку вереницей сотен алых ручейков.
Глаза Эйнена и Хаджара на мгновение встретились.
– Удачи, – прошептал Хаджар и развернул коня.
Островитянин вполне справится с оставшейся частью конников, а значит Хаджару стоило вернуться к исходному варианта плана.
Рывком он вскочил на ноги и, отпустив поводья, вновь взмыл в воздух. На этот раз, не кружась, попросту сделал секущий взмах. Помноженный на сила прыжка, скорость падения и вес меча, удар получился одним из самых мощных, на который только был способен Хаджар, не воспользовавшийся энергией.
Порыв ветра, сорвавшийся с кромки лезвия, предстал в образе еле различимой головы дракона. Распахнув пасть, она пронеслась сквозь ряды разбойников. Многим пришлось применять свои лучшие защитные техники. Таких удар просто выбивал из седел. Тем же, кто не обладал достаточной силой или скоростью, повезло меньше.
Их порыв рассекал на части. Крики людей, потерявших руки, ноги или пытающихся убрать внутренности обратно в животы, затопили окрестности. Казалось, что эхо массовой агонии переливается в ручьях крови, заставляя её застывать граненными рубинами.
Приземлившись, Хаджар тут же увернулся от вражеского копья. Разворачиваясь, ударом локтя он переломил древко надвое. Схватив осколок с острием, он не глядя бросил его себе за спину. Оно выстрелило будто болт из осадного арбалета. Со свистом пронзило железную пластину доспеха, могучую шею лошади, её всадника и еще двух позади него.
Всего этого Хаджар не видел – лишь догадывался по вскрикам и хрипам. Сам он, дернув за обломок копья, вырвал наездника из седла. Ударом пятки он разбил его череп, а осколком подломил ноги скачущей рядом лошади.
