Как известно – у страха глаза велики, но почему-то Хаджар не сомневался, что так оно и было. Может дух, призванный феей и смог бы на некоторое время сковать Санкеша боем, но не более.
– И как же вы оказались здесь? В оазисе Каменных Деревьев? – спросил Эйнен, прислонившийся щекой к шесту.
– А куда нам было еще идти? – огрызнулся Шакх. – после битвы с Санкешем. Да какой там битвы – после этого побоища, от каравана остались лишь те, кого вы сейчас видите перед собой. От Зурха нам соаталась карта, на которой было обозначено это место. И письмо Рахаима.
– Письмо? – Хаджар отвлекся от созерцания огня. – кому?
И вновь тишина. Было видно, что на этот вопрос Шакх не горит желанием отвечать.
– Покажи им… – прохрипел Шакар.
– При всем уважении, Шакар, – в Хадаре, наконец, проснулся прежний спорщик. – мы не можем до конца быть уверенными, что эти двое не предателя. К тому же – они так и не сказали, куда подевались после боя и где пропадали все это время.
– Дядя, я согласен с Хадаром. Мы не должны показывать им письма.
Единственный, белый глаз Шакара скользнул по фигурам Эйнена с Хаджаром.
– Посмотрите на синие обручи на их руках. Такие вешают в Подземном Городе тем, кто пришел к ним без приглашения.
Тут по лагерю прошлась волна полных недоверия выкриков.
– Подземный Город?
– Это просто сказки…
– Шакар бредит.
– В Город Магов я еще с трудом поверю, но в Подземный…
И только Хаджар с Эйненом сохраняли молчание. Когда крики унялись, Эйнен обратился к Шакару.
– Откуда тебе это известно?
Все, без исключения, не веря своим ушам переводили взгляды с островитянина на Шакара.
– От Рахаима, – ответил, наконец, бывший глава охраны каравана. – он торговал исследованиям с их ученым. Палус или Панис…
– Парис, – тихо произнес Хаджар.
– Да, верно. Вечерние Звезды лишают меня памяти…
Хаджар погрузился в собственные мысли. Получается, Парис изначально был в курсе о существовании Рахаима и его каравана. И просто быть не может, что он не знал, что два его “лучших бойца” служили там охранниками. И, к тому же, торговля исследованиями дело не быстрое. Основанное на доверии, такое предприятие строится десятилетиями, если не веками.
Проклятые интриги…
Хаджар крепче сжал рукоять клинка. Он, вздохнув, поведал окружающим историю о последних месяцах. О том, как они сидели в тюрьме-ванной, потом как бились в яме и как заключили сделку с Парисом. Их рассказ занял куда как меньше времени.
– Получается, – а теперь уже в Шакхе проснулся прежний, надменный юноша. – вы у них вместо рабов?
– Если тебе так будет удобнее, – отмахнулся Хаджар. – но сейчас не об этом. Скоро нас хватятся и начнут поиск. И, видят Вечерние Звезды, что-то мне подсказывает – эти клятые обручи сильно облягчат им эту задачу.
– Надо решать, – поддержал Эйнен. – что мы будем делать дальше.
– Мы? – насмешливо переспросил включившийся в разговор Хадар. – мы и справлялись без вас до, справимся и после. Можете идти на все четыре стороны и забыть, что знали нас.
– Именно, – кивнул Шакх. – мы вам не доверяем. Раб не может быть предан двум целям и двум хозяевам.
Эйнен вскочил на ноги и поднял шест-копье.
– Повтори, мальчик, – сквозь зубы прорычал он. – повтори, если помнишь имена всех предков.
Шакх тоже поднялся. В из рукавов его кафтана выскользнули клинки, а вокруг, из-под земли, поднялись песчаные волки.
Еще до того, как Хаджар присоединился к зарождающейся драке, прозвучал кашель Шакара.
– Северянин прав, нам надо решать что делать дальше, – с трудом произнес он. – Что вам делать дальше, ибо мое время подходит к концу. Свет Вечерних Звезд указывает мне путь дальше…
– Дядя, – выдохнул Шакх, разом растерявший весь боевой настрой. – что ты говоришь.
– Мой час пришел, племянник… Мой час пришел…
Глава 365
– Подойди ближе, Шакх, – Шакар уже едва говорил. Серые губы почти не шевелились, а рука дрожала. – подойди… чтобы я мог увидеть… твои глаза.
Хаджар и Эйнен, не сговариваясь, убрали оружие. Они бы перестали себя уважать, если бы не позволили Шакху проводить в последний путь своего родственника. Человека, с которым мальчик (хотя, теперь, наверное – молодой мужчина) породнился больше, чем с родным отцом.
Шакх, на не двигающихся ногах, подошел к дяде. Он нагнулся к нему, едва не прижимаясь ухом ко рту умирающего.
Хаджар не считал нужным вслушиваться в их разговор. К тому же, это было бы не самым красивым поступком.
Без страха повернувшись спиной к Сулару и Хадару, он взглядом попросил Эйнена подойти ближе.
– Мне кажется, они чего-то не договаривают, – сказал он товарищу.
Островитянин кивнул.
– Это безусловно так. Посмотри на их шрамы, Северянин, они явно оставлены не так давно, как им хотелось бы нас убедить.
– Думаешь, они ищут вход в библиотеку магов?
– Скорее всего, – вновь кивнул Эйнен. – не удивлюсь, если наш отряд не первый, кого они встретили на своем пути. Может охотятся сами, может не повезло натолкнуться, но я им не доверяю. Ты чего ухмыляешься…
– Тому, что ты сказал “наш отряд”, - уточнил Хаджар. – доверяешь подземникам?
– Больше чем этим. Парис, хотя бы, не скрывает того, что хочет нас использовать.
С этим было трудно спорить.
– Кстати, как ты думаешь, нас все еще сковывают обязательства договора?
Хаджар оглянулся. На поляне он не видел никого из пассажиров каравана. Столь популярный среди простого люда каравана Рахаима был полностью уничтожен.
– Вряд ли, – покачал головой Хаджар. – кого нам вести в Империю теперь? Самих себя?
– Справедливо, – кивнул Эйнен. – просто хотел, чтобы ты подтвердил мои предположения.
Шакх с дядей все еще о чем-то шептались. Были видны тяжелые слезы, катящиеся по шраму молодого человека. Его кинжалы одиноко лежали на сырой земле.
– Рамухан может спохватиться, – заметил Хаджар, привязывая срезанные ножны обратно к поясу.
– Может…
По виду Эйнена было понятно, что островитянин вновь не горит особым желанием к продолжению разговора. Тяжелый у него характер. Нелюдимый. Возможно, именно поэтому они и сдружились. Два человека, которым лучше по одиночке, нежели с кем-то.
– Дядя… дядя! – вскрикнул Шакх, но было поздно.
Рука Шакара ослабла и повисла плетью. Единственный глаз остекленел. Караванщик, не переживший этого пути, отправился в свое последнее путешествие. Свет Вечерних Звезд выстлал перед ним серебрянную дорогу, ведущую к дому предков.
