По тому, как крепко Эйнен сжимал его плечо, Хаджар понял, что островитянину тоже не терпится ринуться в бой.
Он никогда этого не демонстрировал, но и Эйнену нравилась маленькая Сера.
– И ты позволишь этим червям остановить себя, Дракон? – засмеялся Санкеш.
Запрокинув голову, он тряс своей черной гривой волос. Дрожали жилы-канаты на его горле, которое не смогло бы сдавить и трое взрослых мужчин.
– Да, не так… жалко я представлял себе это место, – Солнцеликий огляделся. На его лице явно читалось презрение, смешанное с разочарованием. – хотя, чего еще можно ожидать от вымершей цивилизации. Слишком слабой, чтобы продолжить сражаться за жизнь.
– Мы не хотим битвы, повелитель Песков, – поклонился Рамухан. – мы пришли сюда лишь за знаниями, все остальное вы можете остав…
Санкеш протянул руку в сторону колдуна и сжал ладонь. Рамухана оторвало от пола. В агонии он схватился за собственное горло. Силясь вздохнуть, он неистово царапал его ногтями.
Волшебный жезл со звоном покатился по каменному полу.
– Мне не нужно твое разрешение, червь! – прорычал Солнцеликий. – все, что есть под этими небесами, принадлежит сильнейшим. И в данный момент это явно не ты.
– Отпусти его, Санкеш, – Хадажр так и не обнажил меча, но вокруг его ног, то и дело появлялись глубокие разрезы на полу.
– Хочешь спасти своего хозяина, Дракон? – в глазах Санкеша горела животная ярость. – ты мог бы стать частью нового порядка. Моего порядка! Но выбрал участь быть подставкой для ног этим жалким пародиям на магов?
– Я уже говорил тебе, Солнцеликий. Я ничей раб.
Какое-то время они играли в гляделки. Рамухан уже перестал дергаться. Он уже даже не багровел. Просто синел, а глаза постепенно закатывались.
– Жалкое ничтожество, – Санкеш раздал руку и Рамухан сломанной куклой свалился на пол.
К нему тут же подлетели Тилис с Карисой. Достав какие-то талисманы, они спешно читали над телом колдуна разнообразные заклинания.
Спустя пару мгновений Рамухан захрипел и очнулся. На его шее проступал черный то ли ожог, то ли синяк. Как если бы его сдавили не силой воли, а раскаленной латной перчаткой.
– Мы… можем… договор…
Одного быстрого взгляда Санкеша хватило, чтобы колдун проглотил окончание слова и замолчал.
– Я не веду переговоров с червями, ничтожество, – и Солнцеликий повернулся к Хаджару. – ты знаешь, Северный Ветер, что я ищу здесь.
Хаджар знал. Солнцеликому требовался эликсир богов. Клятый маньяк собирался взойти на Седьмое Небо и по своему усмотрению перекроить мир. Сделать его только для сильных, а слабым оставить лишь смирение и позор.
– Надо уходить, Хаджар, – процедил Глен. Балиумец не то что за саблю не схватился, он и вовсе поднял раскрытые ладони, всем своим видом демонстрируя готовность сдаться. – Ты только посмотри на это чудовище. Одного только его хватит, чтобы превратить нас в демонов фарш. Видят Боги, старик с серой кожи и сам не намного слабее Солнцеликого. А еще и бестия – дочь его. Мы просто ничего не сможем…
Хаджар прекрасно понимал, о чем говорить Глен. Даже будь он вдвое сильнее, то вряд ли смог бы на равных сражаться с Санкешем.
Все же существуют такие пределы и грани, через которые попросту невозможно перешагнуть.
Но…
Одного взгляда на маленькую Серу было достаточно, чтобы внутри Хаджара проснулся дракон.
– Уходи, Санкеш, – каждое слово Хаджара звучало вытаскиваемым из ножен клинком. – если ты так хочешь стать богом – добейся своими силами. Иначе какая разница между тобой и… этими червями?
Санкеш прищурился, а потом вновь зашелся диким, звериным гоготом. В этот момент как никогда отчетливо из глубин души Солнцеликого показалось его отчаянное безумие.
– Глупый пес. Неужели ты думаешь, что словами сможешь сломить мой путь?
Не дожидаясь ответной реплики, Санкеш опять взмахнул рукой. Хаджар и остальные схватились за оружие, собираясь отразить поток чужой воли, но атаки не последовала.
Вернее – она предназначалась совсем не им.
Маленькую Еру оторвало от пола и протащило по воздуху. Спустя мгновение она беспомощно хрипела в стальной хватке Солнцеликого.
– Ты ведь Список, да? – улыбка Санкеша больше походила на звериный оскал. – Скажи мне, как найти эликсир богов и технику Дергера!
– Я не знаю.
Громыхнуло, задрожал походящий трещинами пол, а под потолок поднялось облако пыли.
Санкеш навис над маленькой девочкой. Одним движением руки он впечатал её в пол, пробив в камне нишу глубиной в десяток сантиметров.
– Не играй со мной, жалкая пародия на человека. Выполняй свои обязанности! – он выдернул её за волосы и, будто тряпку, поднял перед своим лицом. – Где Эликсир?!
– Я не…
Раскрытой ладонью Санкеш ударил Еру в живот. Будто пушечное ядро, она пролетела полсотни метров, пробила спиной десяток стеллажей и, как недавно в пол, впечаталась в стену.
– Дядя Хаджар, – прошептала Сера. По её левой щеке соскользнула маленькая слезинка.
– Санкеш! – взревел Хаджар.
Ему было плевать на то, что перед ним стоял монстр уровня Рыцаря Духа. Плевать на слова Эйнена и Рамухана. Плевать на эликсиры, богов и демонов.
В этот момент плакала маленькая девочка, которую он пообещал защитить.
И за одну эту слезу он был готов сжечь хоть весь мир!
Горный Ветер, порождая самый настоящий громовой раскат, покинул ножны… но Хаджар так и не успел сделать ни шага вперед.
– Не так быстро, – горячо произнесли над ухом.
Под кадыком Хаджара, не касаясь кожи, оказался кинжал Глена.
– Демонов балиумец! – закричала Тилис. – клятвооступник! Тебя сожре…
– Заткнись! – рявкнул Глен. – Боги и демоны, как же ты мне надоела. А клятву свою можешь запихнуть себе куда подальше. Я вреда варвару не наношу. Даже наоборот – пытаюсь уберечь. Не так ли, повелитель?
Санкеш широко улыбнулся Глену.
– Мой верный пес.
– Пес, – с презрением произнес Хаджар. – так значит, да? Теперь гордые балиумцы радуются, когда их называют псами?
– Заткнись, Хаджар! – кинжал Глена дрогнул, но кожи не коснулся. Он не мог себе позволить оступиться на тонкой грани клятвооступничества. – ты ничего обо мне не знаешь! И ничего не знаешь о том, что может предложить такой человек, как Солнцеликий!
– И не узнаю! – Хаджар схватил опешившего Глена за предплечье и выкрикнул: – Давай!
В ту же секунду на шесте Эйнена сверкнул наконечник копья и ничего не понявший балиумец упал в лужу собственной крови.
Прямо посередине его лба зияла сквозная рана. Толчками била темная, мутная кровь, в которой плавали серые комочки.
