– Кто это, мой повелитель? – звучало далекое эхо.
– Бель, – ответил второй голос. – С этого дня она будет жить с нами.
– Отпусти меня, грязный ублюдок!
– Ты назвала ублюдком бога?! – и смех, сравнимый разве что с весенним громом.
Затем еще сцены. Еще и еще. Целый ворох, в котором Хаджар мог слышать голоса, порой различать смутные очертания фигур, но не более.
А потом все прекратилось.
Он стоял в знакомом месте. Вот только теперь не было той радости и предвкушения, как прежде, когда он оказывался на бескрайнем заливном лугу. Ужасно одиноко теперь выглядел единственный камень, стоящий н холме посреди бескрайней равнины, укрытой травой.
– Учитель, – печально вздохнул Хаджар.
– А ты вырос.
Машинально обнажая меч, Хаджар обернулся. Теперь, помимо камня, здесь находилось старое, посеревшее дерево на ветви которого сидел крупный ворон.
– Ну здравствуй, потомок мой.
И голос исходил именно от жуткого вида птицы.
Глава 502
– Энора?
– Быстрее, быстрее! Иначе они оба сейчас отправятся к праотцам!
Воины внесли два тела в просторные чертоги. Потолок лекарской выглядел свившимися кронами деревьев, хотя на самом деле был сделан из редчайшей и прочнейшей породы камней. Многие ювелиры сочли бы за честь работать с таким материалом и удавились бы от зависти, когда увидели, как используют их Марнилы.
Как строительный камень для своих домов.
– Что случилось, Энора?
В белых одеяниях, посреди лекарской, стояла высокая златовласая женщина. Её розовая кожа будто излучала свет, а длинные волосы водопадом опускались на точеные плечи.
Она была красива настолько, насколько только может быть красивой женщина.
– Поторопись, тетя, они умирают!
Сестра главы клана, несмотря на внешнюю молодость, была стара. Стара настолько, что порой могла смотреть на небо и не понимать, где именно она находится. Ведь когда-то там, в вышине, светили совсем другие звезды.
Помимо покрытой пеной и потом Эноры с её воинами, в лекарской больше никого не было. Уже несколько лет клан Марнил, по приказу их главы, не вступал в военные дрязги империй. Так что лечить было некого.
– Странно, – протянула древняя целительница.
– Да, я знаю тетя, это людские простолюдины. Почему я их привела, будешь потом разбираться со своей обожаемой племянницей.
Эльфийка улыбнулась и нежно провела по волосам Эноры. Та тут же успокоилась. Её лицо порозовело, дыхание выровнялось, а усталость как рукой сняло. Одним лишь только касанием древнее создание смогло полностью восстановить силы своей племянницы.
– Нет ничего странного в том, чтобы молиться другим богам и носить короткие уши, любимая моя, – улыбка тетки всегда немного напрягала Энору. В ней она видела свет тех тысяч лет, что прожила Гера. – Странное в другом.
Она подошла к островитянину. Прикрыв глаза, коснулась его груди. Энора понятия не имела, что там происходило, но спустя пару мгновения Гера начала медленно поднимать ладонь.
Островитянин забился в судорогах. Что-то мыча и крича, она пытался дотянуться руками до груди, но не мог ими пошевелить.
С чавканьем и хлюпаньем, Гера буквально вытянула из тела островитянина сгусток зеленой жижи. С отвращением посмотрев на него, шевелящийся и пищавший, она сожгла его в пламени своей энергии.
Островитянин успокоился и погрузился в глубокий сон.
Гера дважды провела ему по лбу рукой, после чего поднялась с края койки.
– Проспит трое суток и будет даже лучше прежнего. Я расширила ему каналы и укрепила узлы. Вывела всю грязь и все нечистоты. Из него и так бы получился сильный адепт, а теперь он станет еще сильнее и добьется этого быстрее.
– Зачем ты мне это рассказываешь? – просипела Энора.
За услуги Геры многие кланы были готовы платить астрономические сумы. И платили. Те же Диносы, в свое время, для расширения и очистки каналов своего молодого поколения, отдали Марнилам Императорских артефактов не по количеству, а по весу!
За такую сумму можно было преспокойно купить целый квартал в Даанатане!
– Потому что он спас жизнь твоей сестре.
– Скорее это она его спасла.
Гера улыбнулась. Её племянница, сущее дитя, еще так многого не знала об этом мире.
– Но странность не в нем, – лицо целительницы посуровело.
Она подошла к бледному мечнику. Попыталась было коснуться его лица, но тут же с опаской отдернула руку.
– Что такое, тетя?
Энора тут же оказалась рядом с Герой. Её обнаженное копье светилось золотом. Гвардейцы разом обнажили оружие и приставили клинки к телу лежащего на полу человека.
Гера с интересом облизнула пальцы и посмотрела на вплетенные в волосы юноши фенечки.
– Работы пустынного шамана, – с удивлением произнесла она.
– Какая-то безделушка смогла ранить тебя?
Энора с удивлением посмотрела на исчезающий с пальцев тетки черный ожог.
– В этом и начинается странность, моя любимая, – Гера вздохнула и опустилась рядом с умирающим. – Это даже не артефакт. Просто вырезанные на старой кости символы. В них нет ни капли энергии.
– Тогда в чем дело?
– В том, или в чем, что эти безделушки энергией питает.
– Мне их отрезать?
Энора уже занесла копье, но её остановил властный взмах руки Геры. Когда надо было, целительница умела предстать в образе “левой руки” их Главы. Гера, являясь весьма посредственным Повелителем, была безумно одарена в лекарском искусстве. Именно за это её ценили и уважали.
– Не торопись, – спокойно произнесла Гера. – Боюсь, это может сделать только хуже.
Не касаясь тела, Гера начала водить над ними руками.
Энора десятки раз видела, как её тетя со спокойным и безмятежным видом поднимала едва ли не мертвых из могилы. Там, где пасовали лучшие лекари-повелители империи, она справлялась с работой за полчаса, максимум час.
Семья самого Императора обращалась к ней при необходимости. Но впервые в жизни Энора наблюдала за тем, как Гера до крови прикусывала губу, пытаясь сохранить концентрацию.
Её руки дрожали, а некогда розовая и молодая кожа начинала сереть и покрываться морщинами.
Юноша на полу, как и его друг недавно, задергался в конвульсиях и из его горла вырвался нечеловеческий рык. Глухой и низкий, он прокатился по сводам и заставил бывалых воинов, Рыцарей Духа, отшатнуться в сторону.
– Все, больше не могу, – разом постаревшая, растерявшая красоту Гера, отодвинулась и опустилась на каменные плиты.
