За свою весьма короткую жизнь, он повстречал достаточное количество древних. Как бы те не маскировались, их всегда можно было узнать по глазам. В них плескалось само время.
Король Эльфов всего-лишь нахмурил свои древесные брови, а Хаджар ощутил такую волну силы, что её одной хватило бы, чтобы смыть с лица земли всех учеников внешнего круга школы Святого Неба.
Возможно, еще и полноправных тоже.
– Постой! – воскликнула прекрасная эльфийка.
Она опустила ладонь на рукоять меча своего короля.
– Постой, брат, – повторила уже шепотом.
– Гера, опомнись! – даже голос у этого существа звучал как-то “по-лесному”. Как далекий птичий крик в кустах. – Перед нами потомок Врага, если уже не сам Враг!
– Сам Враг? – переспросил Хаджар. Почему-то он чувствовал себя спокойно. – А он разве не мертв?
– Нельзя убить того, кто не был рожден! – в сердцах выкрикнул Король.
Вокруг него вновь начали собираться волны силы. От их присутствия дрожал воздух и, кажется, немного трескалась ткань пространства. Проявлялось это в виде странных всполохах, появляющихся в воздухе вокруг них.
– Остановись! – эльфийка по имени “Гера”, раскинув руки в стороны, встала на пути клинка. – Ты собираешься убить невинного!
– К Великому Лесу повинен он в чем-то или нет! Он потомок Врага! Наш священный долг изжить со света каждого из них!
Хаджар все так же спокойно, полулежа, взирал на происходящее. В данный момент вокруг него бушевали такие силы, что она даже помыслить не мог что-то изменить. Бывают моменты, когда лучшее действие – полное бездействие.
Это был один из таких.
– Или ты не помнишь, что произошло в Ласкане, когда один из потомков Врага отдал ему свою душу?! Целое Королевство превратилось в одно сплошное море крови! И сколько потребовалось Повелителей, чтобы остановить жалкого Небесного Солдата?!
– Продаст душу? – робко поинтересовался Хаджар.
На этот раз его проигнорировали. Родственники продолжили препираться, а Хаджар в который раз воздал хвалу паранойе Эйнена. Она, как любая другая болезнь, передалась и Хаджару. Порой сильно вредила жить, это безусловно, но в данном случае, возможно, спасла жизнь.
В мире боевых искусств никогда и ничего не дается “просто так”. Даже его далекий предок, дракон Травес, был вынужден затребовать справедливую цену за свое сердце. Цену, которую, кстати, Хаджар пока так и не узнал…
Что же до Врага, Черного Генерала, то он предложил свою силу, казалось бы, почти за даром. Всего-лишь объединить усилия. Так звучала формулировка. Ну да, разумеется, объединить усилия с древним существом, которого боялись даже Боги. Ну, большая их часть.
Наверняка такое объединение подразумевало скорое поглощение.
– Ты сама почувствовала Гера, что в нем находится необычайно крупный осколок души Врага! Ни один народ еще никогда не сталкивался с подобным!
– Но этот осколок надежно заперт! – возражала эльфийка. Хаджар же уже окончательно потерял нить их разговора.
– Заперт душой этого мальчишки?! – от повышенного тона Короля Эльфов сами токи силы вокруг начали дрожать. – Или может ты мне скажешь кто именно был способен расщепить его душу надвое, чтобы скрепить второй половиной Врага?! И как долго продержится эта печать?!
– Я не знаю, брат. Но то, что я знаю точно, так это одно – перед ним сидит юноша, а не Враг. Как бы ни был силен Черный Генерал, он не властен над свободой воли. Как любой Дух или же Бог, он не может заставить человека делать то, что тот не захочет сам. А теперь посмотри в его глаза, – Гера отодвинулась в сторону и указала на лицо Хаджара. – разве ты видишь в них хотя бы тень Дархана.
Хаджар играл в гляделки со многими тварями и существами, намного сильнее и древнее, нежели этот Король. Но было в старом эльфе нечто такое, что едва не заставило Хаджара опустить взгляд в землю.
Но стоило только ему ощутить этот порыв, как гнев и ярость поднялись в недрах. На самого себя. За секундную слабость.
Король Эльфов видел в своей жизни многое. Без преуменьшение, во всем Даанатане, да и, пожалуй, Дарнасе, он был старейшим из живущих. Великую Войну он помнил не по рассказам матерей, превратившихся в забытые сказки, а по записям Первого Короля Эльфов, с которым его разделяли каких-то сорок поколений.
И он прекрасно осознавал всю ту опасность, что представлял собой Враг и по сей день. Не даром по миру бродит не только Орден Ворона, пытающийся воскресить своего предка, но и Орден Света, который борется с этой нечистью. Выжигает её горячим пламенем и клинком.
И, видит Великий Лес, даже если бы Король Эльфов за всю свою жизнь не сделал ничего выдающегося (а он сделал), то одно это убийство… Нет, не убийство – а правосудие. То один этот акт правосудия был бы достаточен, чтобы он без стеснения смотрел в глаза предкам на Вечном Лугу.
Возможно он действительно не видел Врага в чистом и таком сильном взгляде мальчика, но ведь они говорили о Враге! Том, кто прославился не только искусством владения меча, но и ложью, искушением и обманом. Тот, кто хоть однажды даже просто заговорил с Врагом, уже стал частичкой его плана.
Невозможно встретить первого из Дарханов и остаться чистым. Этот как войти в озеро со смолой и попытаться отмыться в дожде – ничего не выйдет.
Может сейчас мальчик и не был отравлен ядом истинного зла, но вскоре
– Прости меня, мальчик, – вздохнуло существо.
Взмахом руки оно отодвинуло кричащую Геру в сторону. Та, опутанная незримыми нитями, зависла в нескольких метрах в воздухе. Хаджара же, будто букашку, придавила к земле лавина энергии.
Меч, направленный ему прямо между глаз, засиял так ярко, что глаза ослепило. Хаджар не имел возможности не призвать Черный Клинок, ни использовать Зов. Он просто лежал, раздавленный давлением чужой силы и ждал своей участи.
Мыслей не было. Как, впрочем, и сожалений. Может, прими он предложение Черного Генерала, то выжил бы. Вот только что за жизнь такая – быть рабом пусть даже столь сильного существа.
Хаджар Дархан уже носил в своей жизни рабский ошейник. Надетый по чужой воли, он потратил слишком много сил и времени, чтобы снять его. И не собирался сам же на себя его надевать.
Лучше умереть свободным, чем жить без чести.
Вот только смерть все не шла к нему. И не то, чтобы старушка так сильно не желала заключить в свои объятья Хаджара. Нет, он столько раз ускользал из её лап, что она, наверное, просто мечтала пройтись по его линии жизни своей косой.
Постепенно к глазам возвращалась способность видеть. Сперва проступили общие черты, затем появились цвета, а потом Хаджар увидел как недоумевающий эльф смотрел на розовый лепесток, опустившийся на самый кончик его клинка.
– Но почему, Великий Предок? – вздохнул Эльф.
