– И поему же в течении всего восьми лет?
– Потому что, маленький воин, если ты не справишься. Если не сможешь в течении семи лет стать Повелителем, то это пилюля из лекарства превратиться в яд и мгновенно убьет тебя.
Гера делала какие-то пассы руками. Прямо из воздуха (вернее, из её пространственного артефакта) появился котел. Он завис в пространстве, а под ним вспыхнуло фиолетовое пламя.
Эльфийка, сняв маленькую крышку, бросала в емкость самые разные ингредиенты. Заливала воду различных… сортов. Там была и Изначальная, с которой Хаджар был уже хорошо знаком.
Все эти драгоценности, которые заставили бы любого простолюдина думать о продаже собственной души эльфийке, та использовала так же легко, как порезавшийся мальчишка – подорожник.
Свое зелье она помешивала при помощи отломленной ветви, сквозь которую проводила собственную энергию. Постепенно менялся цвет пламени. Из фиолетового он превращался в зеленый, затем в красный, потом в оранжевый, а вскоре и в белый.
Под конец процесса, занявшего всего несколько минут, она закрыла крышку и произнесла несколько слов, отдалено напоминавших язык Моря Песков.
По маленькому желобку, вытягивающемуся прямо под самым горлышком котла, скатилась на ладонь эльфийки радужная пилюля.
– Она называется Ядом Семи Цветов, – пояснила Гера, протягивая Хаджару его собственный билет к праотцам. – На каждый год – свой цвет. Последний же, восьмой, бесцветный, потому что смерть не имеет окраса.
Параллельно с этим, Гера произнесла клятву, в которой обещала, что не замышляет ничего злого против Хаджара и что пилюля имеет только те свойства, которые она перечислила. Плюс, по её словам, она немного укрепит его тело и очистит кровь и меридианы от нечистот.
Что целительница подразумевала под “нечистотами”, Хаджар понятия не имел. Но слышал, что за подобную очистку для своих детей главы аристократических семей готовы платить бешенные деньги.
Взяв в руки пилюлю, Хаджар зажал её между подушечками большого и указательного пальцев. Подняв её на уровень глаз, он засмотрелся на то, как играют лучи света, отражающиеся на поверхности пилюли.
– В конце концов, если не справлюсь за семь лет, то результат будет тот же, – с этими словами Хаджар закинул отраву в рот.
Удивительно, но на вкус она была приятной. И, видимо, эта эмоция отразилась на его лице, так как Гера тут же, с печалью в голосе, добавила.
– Все лекарства неприятны на вкус, чего не скажешь о ядах. Они, наоборот, обещают радость наслаждения.
В этих словах наверняка содержалась какая-то глубокая философия, но сейчас Хаджару было не до этого. Он буквально всей сутью – душой и телом, ощущал, как время утекает сквозь пальцы.
– Через семь лет мне нужно будет прийти за лекарством? – спросил он.
– Нет, – покачала головой Гера. – Как только ты достигнешь ступени Повелителя, Яд Семи Цветов выветрится из твоего организма. И, если у тебя получится, то в отличии от всех остальных адептов, твоя энергия будет так же чиста, как родниковая слеза.
Хаджар кивнул и зашагал прочь из святилища эльфов.
– Тебя отвес…
– Нет, спасибо, – не оборачиваясь, перебил Хаджар. – Друга я найду сам.
Спустившись примерно на два пролета ниже, он добавил настолько тихо, что и сам почти не слышал собственного голоса:
– Эльфов с меня на сегодня достаточно.
Вот только Хаджар ошибался. Его знакомство с расой ушастых только начиналось.
Глава 508
Кладбище, которое, по совместительству, выступало в роли святилища, выглядело как весьма обычный лес. Обычный, по меркам не столько этого мира, сколько Земли. Простой лиственный лес. Без деревьев гигантов (за исключением древа Великого Предка), без невероятных растений, плотоядных кустов, безумных грибов или диких зверей.
Окажись Хаджар в своей прошлой жизни в таком месте, подумал бы, что находится в парке. Хотя сами парки никогда и не посещал. Видел только на экране мониторов или же через прозрачные стеклопакеты, когда те приходилось закрывать жалюзи.
Идя по ровным алеям, вымощенными камнями, Хаджар пытался успокоить безумный бег собственного сознания.
Что такого существенного изменилось в его жизни? Он и раньше постоянно боролся со смертью за шанс вырвать из её цепких костяных лап следующий рассвет. Теперь же, помимо всех прочих напастей, он четко осознавал временные границы своих возможностей. Это, конечно, с одной стороны угнетало. Но с другой – подстегивало действовать как можно быстрее.
– И где же ты, мой хитрый друг, – проворчал Хаджар, доставая из кольца небольшой амулет.
Выглядел тот как простой мужской платок с вышивкой, в виде стрелки. Одна из безделушек, вышедших из-под руки Эйнена. Тот практиковался в использовании внешней энергии. Все же у островитянина ситуация с Повелителем была с какой-то стороны проще.
Лысый вполне нормально мог оперировать тем, что на окраинах империи называли Истинным Путем Развития.
– Покажи мне Эйнена, – с этими словами Хаджар направил в платок немного своей силы.
Сперва ничего не происходило, но уже спустя мгновение стрелка, до этого строго указывавшая на север, ожила. Узелки и швы, из которых она и была создана, пришли в движение. Золотистыми нитями они начали двигаться по синему шелку платка, пока стрелка не заняла положение, указывающее на юго-восток.
– Надо же, – удивился Хаджар. – действительно работает.
У Эйнена имелся точно такой же платок, но указывающий на Хаджара. Хотя, это немного неправильно. Их артефакты вовсе не искали Хаджара или Эйнена как таковых.
Нет.
По словам самого островитянина, они могли отыскать во всем мире только одно вещество – другой такой же платок. И при этом им не важно было расстояние, неважны какие защитные чары наложат на область, где окажется второй платок.
Не важно, что за силы будут пытаться его сокрыть. Пока не нарушена ткань самого мироздания, артефакты обязательно укажут друг на друга.
Эйнен объяснял подобный эффект тем, что когда-то нити, которыми он вышил стрелки, были единым целым. Точно так же, как и лоскут шелка, из которого островитянин нарезал два платка.
При этом, когда он их разделял, то использовал заклинание собственной разработки. На этом Хаджар начинал путаться, потому как не особо понимал философию Эйнена. Тот говорил, что эти заклинания позволили ему сохранить память вещей о том, что те не просто “были” единым целым, а им и остаются.
Именно поэтому они даже не столько искали друг друга, сколько пытались слиться воедино.
Сейчас Хаджар видел в этом некую метафору, скрытый смысл которой не переставал терзать его сознание. Возможно, если он разгадает загадку Эйнена, то это поможет ему понять мотив Черного Генерала.
