Макин же, из всей тройки, выглядел самым обеспокоенным. Он буквально всем своим “я” стремился на арену, чтобы немедленно остановить поединок. Жан не понимал подобного рвения, но не мог.
Их лодку окружало не только заклинание Жана, но и мистерии Духа Меча. А чтобы пробиться сквозь них, находящихся на уровне Королевства Оружия, что же… Возможно, во всей Империи, из числах публичных адептов, нашлось бы всего около нескольких десятков тех, кто был бы способен на подобное.
– Надо остановить этот поединок, – едва ли не заикался Макин. – Это иде в разрез со всеми правилами школы Святого Неба. Заместитель ректора придет в ярость, когда узнает об этом!
– Герну плевать на простолюдинов так же, как и всем аристократом в этой дыре, под названием Даанатан, – в голосе Оруна звучала неприкрытая угроза. – до тех пор, пока Диносу ничего не угрожает, он не будет против, даже если против правил перебьют половину учеников внешнего круга.
Как бы ни было это неприятно слышать Наставнику Жану, но Орун говорил правду. По-большому счету, если бы не Жан и его внимательный контроль за соблюдением правил, большинство учеников внешнего круга не пережили бы и первого месяца.
– Ха! – внезапно выкрикнул Орун, приковывая внимание Повелителей к арене.
Там, где уже все, казалось бы, было решено, происходило нечто странное. Вокруг мальчишки-мечника, прибывшего из Лидуса, закружился вихрь черной энергии.
Выглядело все точно так же, как и в случае, когда он использовал весьма мощную атакующую технику. По словам Оруна, она была сродни той, которой обладал островитянин.
В руках мальчишки она обладала силой уровня Неба, но каждый из Повелитель чувствовал, что стена тьмы обладала потенциалам как минимум Императорского уровня. Хотя, в случае с Хаджаром, Орун произнес это таким тоном, что можно было предположить, что и выше. Нежели просто Императорский.
Но сейчас, в вихре черной энергии, внезапно начали появляться нити синего цвета. От них веяло энергией ветра. Слабой, почти не ощущаемое, но, все же – ветра.
– Разве на мальчике не стоит печать Духа Меч…
Договорить Жан не успел. Стены арены вновь сотряс нечеловеческий, глубокий рык. Но сейчас в нем звучала не ярость, а такая боль, что даже у некоторых учеников сердце сжалось, а ладони сжались в кулаки.
Сквозь плащ черного тумана засветилась татуировка. Её узор выглядел каким-то жуком, начертанным при помощи ударов меча. И только Орун узнал в нем древний, мало кому известный иероглиф. В древних манускриптах его использовали, чтобы описать посвященного в прислужники Духа Меча.
– Надо быть полным глупцом, чтобы принять такую метку, – себе под нос прошептал Орун. – Или же отчаянно нуждаться в силе. Настолько, чтобы отказаться от целого мира ради одного…
Сейчас, буквально источая вокруг себя океан боли, мальчишка пытался сломать эту печать. Не при помощи энергии или какой-то другой техники (кстати, интересно откуда в захудалой деревне-королевстве, нашлась столь могучая техника, как “Посвящение”?), а только лишь чистой волей.
Может мальчик и не обладал особым талантом к развитию – это Орун видел безо всяких проверок. Его способности к Духу Меча, разумеется, были выдающимися.
Но Оружие в Сердце с его текущим уровнем энергии… оно не могло раскрыться на полную. Так что развитие тормозило юношу и с этим ему придется жить все его жизнь.
Но, что поражало Оруна в этом мальчишке, так это его воля.
С очередным яростным воплем одна из полос, на печати Духа Меча, исчезла, а вместе с этим в черном вихре появилось куда больше синих нитей.
– Черный ветер!
Полоса тьмы, которая раньше полностью состояла из плотного мрака, теперь сверкала осколками синего. При этом её сила, что поразительно, возросла настолько, что это привлекло внимание даже мало что смыслящего в мечах Жана.
– Разве такое возможно? – прошептал Жан.
– Только если истинный талант мальчишки лежит вовсе не в области чистого Духа Меча.
Что именно имел ввиду Орун не поняли ни Наставник Жан, ни Наставник Макин. Их знаний в этой области не хватало. Все, что они могли – следить за исходом поединка.
Глава 523
Хаджар видел, как исчез Том. В ту же секунду мысли понеслись вскачь. Не было никакого смысла отрицать очевидное – у Хаджара не осталось ни капли энергии, чтобы продолжать бой. И тем не менее, он понимал, что если что-то не предпримет, то прямо здесь и сейчас проститься с жизнью.
И вряд ли праотцы будут довольны тем, что мало того, что он проиграл Тому Диносу, так еще и друга спасти не сумел.
В этот момент, когда Хаджар вспомнил про Эйнена, перед его внутренним взором опять пролетела сцена, где его брата пронзал Наместник из Империи. Тогда он казался фигурой едва ли не божественный – Рыцарь духа начальной стадии.
Простой, лишенный всяческих талантов и способностей, вооруженный простеньким артефактом. Возможно, Хаджару хватило бы нескольких ударов, чтобы отправить его к праотцам.
Но это было тогда. И, наверное, ни кто не имеет столько власти над временем, чтобы согнуть его и вернуться в прошлое. Если даже Враг не смог избежать своей участи и оказался прикован к скале черепов.
Хаджар выставил перед собой меч. Он держал его крепко. Так же крепко, как и всегда. Даже перед лицом неминуемой гибели, он не сдастся и не склонит головы перед противником.
Если ему будет суждено уйти, он уйдет с честью. Как воин. Бившийся до самого конца. Не ушедшего безвольно на поводу у судьбы. Пока билось сердце в груди Хаджара, он продолжал сражаться.
Несмотря ни на что.
Том Динос появился слева от Хаджара. Его меч, с которого давно уже исчезла алая молния, устремился в резком горизонтальном выпаде. Он легко бы пронзил не только Хаджара, но и стену за ним.
Преодолевая боль во всем теле, Хаджар попытался использовать защитную технику, но не смог. В нем не осталось ни капли энергии. Все ушло на последний обмен ударами и теперь в Ядре осталось лишь самые крохи. Маленькие искорки силы, которыми невозможно было напитать технику.
И все же, воля в глазах Хаджара оставалась все такой же крепкой и острой. Она могла бы сломить небеса, дай ей только для этого достаточно времени. Но именно времени у Хаджара и не оставалось.
Он видел, как медленно приближается к нему клинок противника. Подобное Хаджар уже испытывал однажды. В момент, когда на него опускался коготь Травеса, он тоже ощущал, будто время замерло.
– Великий предок, прос…
Не договорив, Хаджар внезапно почувствовал что-то. Что-то позабытое, но такое родное и близкое. Как прикосновение друга, которого не видел уже многие годы, но сохранил в сердце теплую память. Как объятья брата, с которым вас на годы разлучили океаны, но, все равно, на всем свете не осталось никого ближе.
