– Проклятье! Это техника уровня Неба!
– Я видел её в исполнении Лариса Диноса, старшего наследника Хищного Клинков! Одним ударом этой техники он развеял десяток големов уровня Рыцаря Духа!
– Этот мальчишка обречен!
Водный поток обрушился на голову Хаджара. Тот все так же сидел в позе лотоса. Помост, вокруг него, тут же треснул и надломился, превращаясь во впадину метровой глубины.
От эпицентра давления змеились глубокие трещины и разрезы. Они уходили до самых краев деревянной “сцены” и, сталкиваясь со вспыхивающими границами щита, трескались в мириады щепок.
– Проклятье!
– Мои очки Славы!
– Чертов самоубийца!
Послышались десятки выкриков с трибун. Многие побросали себе под ноги проигрышные купоны. Но, как и прежде, несколько зрителей, в том числе Наставник Жан и Эйнен, сохраняли ледяное спокойствие.
– Погодите!
– Да-да, посмотрите!
– Что это там?!
Внутри синего водяного потока внезапно вспыхнул черный свет. Он постепенно креп и рос, пока не выстрелил в небо плотным столпом энергии. Внутри этого столпа все так же сидел в позе лотоса Хаджар.
Его синие глаза излучали волю, сравнимую по крепости лишь с небесами.
Но, что удивительно, в его руках не было ни меча, ни Черного Клинка. Ладони сжимали колени, а артефактный клинок, так и не вытащенный из ножен, лежал перед ним.
– Сумасшедший, – прохрипел Жан. – Он решил бороться одним лишь Духом?
Глава 487
Когда на Хаджара обрушился яростный водный поток, которым обернулось исполинское лезвие клинка, первым, к чему воззвали инстинкты, стало стремление выхватить собственный меч. Но Хаджар, усилием воли, заглушил этот позыв.
Нырнув в глубины своего сознания, он, проигнорировав Черный Клинок, обратил свой взор к спящему дракончику. Когда-то давно, во времена странствий по Морю Песка, он помещался на раскрытой ладони. Теперь же, годы спустя, вырос до размеров вытянутой руки.
– Пришло время новой битвы, мой маленький друг, – мысленно призвал частичку своего “я” Хаджар.
Этот дракон не был инородной сущностью. Лишь задушенным и заглушенным вечным сном осколком личности, который Хаджар, при помощи своего друга с островов, смог пробудить.
Дракончик, отряхнувшись от оков сна, радостно взвился по руке Хаджара и влился в татуировку на его груди.
В реальности же все это не заняло и доли мгновения.
Когда меч, призванный артефактом, потоком воды рубанул по голове Хаджару, тот уже был окутан плащом из черного тумана. Будучи практикующим, Зов ограничивался именно этим плащом, но теперь к нему добавились и частички брони в виде полосок “стали” на предплечьях.
Одновременно с Зовом, Хаджар обратился ко всем знаниям, которыми он обладал на пути Духа Меча. Собрав их воедино, он высвободил их в едином потоке. Именно он, для зрителей, выглядел как столп черной энергии, рассекшей водный поток.
– Безумец, – покачал головой Жан. – Его понимание Духа Меча не может быть нас…
Наставник не успел договорить. Разворачивавшееся на помосте действо захватило даже его. Он видел десятки подобных “переводных” экзаменов и тысячи регулярных, но еще никто и никогда не пытался одолеть артефакт используя лишь свое видение Духа.
Рассеченный водный поток буквально “скатился” со столпа черной энергии и, вернувшись обратно в состояние исполинского меча, замер. Постепенно исчезали силуэты хищных рыб, некогда бурный поток опадал исчезающими в радужных брызгах каплями.
Вскоре техника Сечения Мертвой Реки исчезла. В воздухе вновь завис все тот же гигантский, созданный из энергии, клинок.
Взгляд Хаджара, устремленный на столь необычного противника, был так же чист и не замутнён, как и прежде. Предыдущая атака не смогла сломить его воли. Пусть они и оставила на его груди глубокую рану, но для Хаджара это лишь мелочи. Он привык, что его тело украшали не золото, шелка или парча, а шрамы.
Признаться, после становления истинным адептом, он успел по ним соскучиться. И Хаджар не будет против, если помимо оставленного Айаном Гором и амулетом Диноса, появится еще несколько.
– Не может быть!
– Другая техника?!
Если прежде исполинский меч обернулся стремительным водяным потоком, то теперь он выглядел застывшей в воздухе желтой молнией. Яростной, жужжащей и роняющей горстки искр, прожигающих дыры не только в помосте, но и в земле под ним.
Под ноги Наставнику и Эйнену потекли струйки застывающей лавы. Она скапливалась у границ щита, вновь заставляя его вспыхивать разноцветными всполохами.
– Меч Бога Грома!
– Еще одна техника уровня Неба!
Хаджар уже видел подобную технику в исполнении Айана Гора, но у того она не обладала и третью от мощи, которую продемонстрировал артефакт. Если у Айана молнии покрывали лишь самую кромку сабельных лезвий, то здесь в искрящийся желтый жгут обернулся весь клинок.
Меч Бога Грома оказался намного быстрее, нежели Сечение Мертвой Реки. Хаджар увидел лишь желтый шлейф, а на него уже обрушилась мощь смертельной техники.
Зрители увидели, как молния вонзилась в столп черной энергии. Тот прогнулся, завибрировал, покрываясь паутиной белых трещин, но выдержал. Но если предыдущему удару артефакта этого хватило, чтобы отступить, то на второй раз поток энергии, который подпитывал технику Меча Бога Грома лишь усилился.
– Это уже почти уровень Рыцаря Неба, – прошептал Жан.
Технически правила экзамена не были нарушены. Сила, с которой оказывалось давление, все так же принадлежала пиковому Небесному Солдату. Её количество не изменилось. Но вот качество явно возросло.
Молния стала плотнее, ярче, а искры больше не разлетались по сторонам, а роем жутких насекомых рвались в трещины черного столпа.
Внезапно глаза Хаджара вспыхнули ярким светом.
– Вот, значит, как, – произнес он.
Зрители, успевшие поднять с земли выброшенные купоны, вновь, забыв обо всем на свете, подались вперед. Экзаменуемый, лишь недавно способный только защищаться от давления артефакта, внезапно как-то внешне изменился. Это не были изменения во внешности или в Зове. Скорее в том, какие ощущения вызывал юноша, сидящий на помосте.
До этого ни у кого не возникало сомнений в том, что перед ними сидел простолюдин. Его потрепанные, дешевые одежды, ерундовый артефакт, все буквально кричало о том, что этот человек прибыл из очень далеких регионов бескрайней Империи. Но теперь что-то в нем изменилось.
Рваные одежды больше не выглядели дешевыми лохмотьями. Никчемный артефакт, который и кузнец постеснялся бы переплавить в слиток металла, казался весьма грозным оружием.
