Тем не менее, он считался высокорожденным аристократом и был вхож в такие “тесные” круги, как прием у Императора.
– Я надеюсь вы, Прайс Геран, не станете чинить нам неудобств, – Дора даже говорила как-то необычно. Через чур официально. – Какие бы вопросы у вас не образовались с одним из моих сегодняшних спутников, я уверена, что они могут подождать.
– Разумеется, – широко улыбнулся Прайс Геран. – Тем более, я не испытываю к Хаджару ничего, кроме уважения и, надеюсь, что однажды мы сможем в честном бою выяснить, кто же из нас сильнее!
Услышав это, Дора некоторое время стояла в той же напряженной позе, а потом расслабленно убрала ладонь с рукояти молота и опустила руку.
– Раз так, то, – она глянула за спину Прайсу. – вижу вы сегодня отдыхаете один. Не хотите к нам присоединиться.
– Почту за честь, – отсалютовал Прайс.
Ни Эйнен, ни Хаджар против не были. Они, как и сам сын клана Геран, не испытывали по отношению к оппоненту ничего, кроме уважения.
Встретить достойного, во всех смыслах, противника в мире боевых искусств было столь же редкой удачей, как и верного друга.
Усевшись вчетвером вокруг круглого стола, они тут же принялись знакомиться, попутно салютуя друг другу.
– Если мой враг водит дружбу с приценссой дома Марнил, то победа над ним принесет мне еще больше чести и славы!
Прайс одним глотком осушил огромную чарку с крепкой настойкой. Алкоголь, как и положено, облегченно вздохнувшие официанты принесли им едва ли не сразу.
Хаджар, только понюхав содержимое, решил что больше двух чарок пить не станет. Проблемой всех адептов было то, что они почти не пьянели. И чем сильнее адепт, тем сложнее повлиять на его организм.
Так что алкоголь для них изготавливали непосредственно алхимики, что и являлось одной из самых крупных из статей их дохода.
Зелья и пилюли, очень дорогие и редкие, пользовались единичным спросом, тогда как алкоголь требовался в едва ли неограниченных количествах.
– Это кто еще над кем одержит победу! – грохнул Хаджар, в желудке которого плескалась половина первой чарки. – Когда я одолею тебя, Прайс, то об этом сложат песни!
– А о моей победе над тобой, Хаджар, напишут историю, которую будут рассказывать всем детям!
– Ха, только если в твоих снах.
– Не знаю, что происходит в твоих снах, враг мой, а в моих меня ласкают девственницы!
– Да кому нужны эти девственницы! Ничег не умеют, ничего не могут.
– Да что ты понимаешь, варвар!
– Много чего, изнеженный аристократ.
– Это я-то изнеженный?! Давай руку!
Прайс упер локоть в стол и разжал свою медвежью лапищу. Хаджар, утерев губы и грохнув чарку на стол, принял такое же положение.
– На счет три! – грохнули они и, по сигналу, начали пытаться побороть противника.
Эйнен с Дорой, пока не притронувшиеся к алкоголю, смотрели на это с легкими полуулыбками. Им со стороны было виднее, насколько сильно были похожи эти двое.
Оба, что Прайс, что Хаджар, питали друг к другу столь глубокое уважение, что вряд ли, несмотря на всю их бахвалу, битва между ними закончиться чей-то смертью.
Скорее, честным соперничеством, которому будет суждено перерасти в крепкую дружбу.
– У твоего друга есть какая-то удивительная способность заводить знакомство с аристократами, – прошептала Дора.
Они с островитянином сидели напротив окна, выходящего внутри ресторана. Смотря за посетителями, они потягивали виноградный сок и болтали. Казалось, что разговаривают двое одновременно обо всем и, в то же время, ни о чем.
– Еще немного! – прокряхтел Прайс.
– Кто проиграет – пьет до дна! – откликнулся покрасневший от натуги Хаджар.
Интересно, а эти двое понимали, что за прошедшие десять минут успели напиться и сходили в борьбе уже в пятый раз. Правда каждый раз все это заканчивалось ничьей и им приходил обоим делать по глотку алкоголя.
Эйнен мысленно вздохнул. Он был уверен, что в школу Святого Неба Хаджара придется буквально нести. Ео друг совершенно не умел пить.
– Кровь к крови, – пожал плечами Эйнен. – На своей родине, Хаджар был принцем.
– Принцем? – удивилась Дора и снова посмотрела на покрасневшего варвара.
Разумеется, она знала, что у приграничных королевств имелись свои правящие семье. Правда, в империи к ним относились скорее как к семьям деревенских старейшин. То есть – с тем же презрением, что и к имперским простолюдинам.
И все же, выросший в роскоши, по меркам своей страны, принц представлялся Доре несколько иначе. Взять хотя бы старшего сына Императора, которым правитель был крайне недоволен. Вот уж кто изнеженный избалованный, не чета своим младшим братьям и сестрам, так это он.
Трагедией для Дарнаса будет день, когда этот… эта тварь (да простят Дору праотцы, за оскорбление семьи Императора) унаследует престол.
– У него была непростая судьба, старшая ученица, и не думаю, что я в праве её обсуждать.
Дора еще раз посмотрела на теперь уже смеющегося Хаджара. Вместе с Прайсом они приложились к чаркам и вновь начали о чем-то спорить.
Кажется в этот раз диалог касался пути Духа Меча. И, слышат кроны Великого Леса, наверняка он окончится тем же самым – они вновь начнут борьбу.
– А твою судьбу ты можешь обсуждать?
Эйнен “посмотрел” на эльфийку. Отвернувшись обратно к окну, он сделал вид, что не понял вопроса.
– Моя судьба мне не ведома, старшая ученица. И пусть оно так и остается. Жить, зная будущее – хуже пытки и не придумаешь.
Дора тоже отвернулся от весьма предсказуемых противников. Те вновь начали бороться. Не прошло даже минуты с их последнего тура…
– Наверное, – чуть грустно произнесла она. – Будущее… А что до прошлого? Что кроется в твоем прошлом, Эйнен?
Вновь в памяти Эйнена, пусть на мгновение, но всплыло лицо его отца. Знал ли тот, что действительно навсегда прощается с сыном. И не потому, что Эйнен не собирался возвращаться домой. Просто дома уже не было.
На следующее утро после того, как они разграбили торговый флот, их настигла армада Страны Островов. Из всего флота семьи Эйнена уцелел лишь он один.
И только потому, что отец, самовлюбленный бесчестный пират, всю жизнь занимавшийся грабежом и работорговлей, отдал за него свою жизнь.
– Я простой путешественник, старшая ученица, – ответил Эйнен. – и не ищу ничего, кроме новых встреч и горизонтов.
Дора уже собиралась что-то сказать, но в двери постучались.
– Входите! – откликнулась эльфийка.
– Горячее, милорды.
Смотря на самые разнообразные явства, появляющиеся на их столе, никто из друзей не заметил, как по лестнице поднималась пара, которую в данный момент видеть никто не хотел.
