Прайс, зарычав, вырвал из бока деревянную занозу. Повертев в пальцах (будучи в доспехе, выглядело это неестественно и жутко), он швырнул его в одного из убийц. Тот успел увернуться, но края жала все же ранил противника.
Упав на землю, тот задергался в неистовых конвульсиях, а затем вспыхнул все тем же фиолетовым пламенем.
– Так я и думал, – слегка вздрогнув и машинально прикрыв дыру в доспехе, произнес Прайс. – Болты отрав…
– Они отравлены! – донеслось со стороны лестницы.
Спускавшиеся по ним пятерка адептов выглядели не самым лучшим образом. Видимо где-то по дороге на них успели напасть затаившиеся убийцы. Вот только, учитывая присутствия двух Диносов, шансов у тех не было ни малейших.
Но в данный момент Хаджара не волновали прирожденные воины клана Хищных Клинков. Куда больше его заботило состояние Эйнена.
Островитянин, повиснув на латном плече эльфийки, выглядел так, как будто собирался в следующее мгновение отправиться к порогу праотцов.
Позеленевший, тяжело дышащий, он то и дело терял сознание. Из его глаз, ушей и рта лилась какая-то мутная, зеленоватая жидкость.
– Дора! – выкрикнула Анис.
Вновь, как и прежде, исчезая в одном и тут же появляясь в другом месте, она закружилась в неистовом вихре.
Её меч сверкал с такой скоростью, что даже для Хаджара удары девушки сливались воедино. Там, где она, судя по отбитым болтам, наносила три удара, он видел лишь один.
Вихрь остаточных изображений клинков, который следовал за ней, стальным саваном укрыл Дору, Эйнена и Тома.
Стоило только четверке появиться на первом этаже, как со стороны окон полился целый град из арбалетных снарядов.
Анис же, пусть и двигалась плавно и неспешно, наносила удары с немыслимой скоростью. Причем большинство отбитых снарядов, отраженные лезвием её Императорского клинка, уносились в сторону убийц.
За последние тридцать секунд Хаджар с Прайсом, на двоих, смогли отправить на тот свет не больше восьмерых убийц (точным подсчетом заниматься было некогда).
Анис же, за в десять раз меньший срок, познакомила с праотцами в двое большее количество.
Видя огромные потери в отряде, командир выкрикнул:
– Отступаем в сад!
Все же, скоростные техники убийц были на высоте. Сбегая с поля битвы, оставляя за собой горстки пепла, они представлялись в виде черных вспышек. Как если бы кто-то тушил свечки, чье пламя имело черный окрас.
Не успели временные союзники перевести дыхание, как вновь со стороны окон на них обрушился град арбалетных болтов.
Часть из них все так же метила в Дору, которую прикрывала Анис, а другая отрезала проход в сад.
– Может ты уже что-нибудь сделаешь?! – прошипела Дора, напрямую обращаясь к Тому.
– А надо? – надменно, вопросом на вопрос, ответил он. – Если ты бросишь этого пса, то мы легко отсюда выберемся.
Эльфийка сверкнула глазами. В них вспыхнул огонь такой дикой и необузданной ненависти, что Хаджар, окажись он направлен на него, десять раз бы подумал стоит ему злить девушку или нет.
– Убирайся отсюда, – теперь шипение Доры переросло в рычание. – Ты жалок и противен мне.
Динос дернулся как от пощечины. Он поджал губы, процедил что-то, из-за чего Дора побледнела и отшатнулась, а затем крикнул Анис:
– Мы уходим.
– Но…
– Не спорь со мной, Анис, – тоном, не терпящим возражений, Том перебил сестру. – Мы уходим немедленно.
Анис посмотрела на Дору взглядом полным сожаления. Эльфийка же лишь только немного печально улыбнулась. Пусть они и были подругами, но спорить с Томом Анис не могла.
Теперь не могла…
На последок, перед тем как они исчезли в скоростных техниках, Анис отправила в сторону окон мощный, почти четырехметровый разрез. Он на пару мгновений прервал поток арбалетных болтов.
У Хаджара и Прайса не было времени сокрушаться над поведением Тома. К тому же – тот был в своем праве.
Время, которое им, перед уходом, выиграла Анис, они использовали совсем иначе.
– По моей команде, – донеслось из-под шлема Герана. – используй свою лучшую технику. Я же в это время выведу их в сад.
Хаджар быстро мазнул взглядом по закованной в броню Доре. Та даже убрала молот в пространственный артефакт и полностью сосредоточилась на защите раненного Эйнена.
Подумать только – принцесса эльфов рисковала, чтобы спасти жизнь простолюдину.
Такое увидишь не каждый день.
– Давай! – взревел Геран. – Полноводная Изумрудная Река!
Три взмаха широкого, короткого меча слились воедино. Каждый из них породил реку зеленой энергии, внутри которой поднималась голова дракона.
Кружась и извиваясь, сливаясь в единое целое и вновь разделяясь на три рукава, они, рассекая стены ресторана, начали кружить вокруг окон.
Пронзавшие их арбалетные болты, теряли половину своей скорости. А многие и вовсе исчезали в ворохе щепок.
Прайс, переместившись к Доре и Эйнену, вновь накрыл их своим телом. Меч в его руках, с которым и была связана техника, начал постепенно ржаветь. Яд, которым были покрыты снаряды, обладал невероятно убийственными свойствами.
Хаджар, вытягивая из Ядра половину запаса, сделал яростный, полный силы и мощи рубящий удар.
– Лазурное Облако!
Над рестораном появилось небольшое, черное облако. Из него, оглашая окрестности диким ревом, спустился черный дракон с телом меча. Его яростный выпад был настолько быстрым, что со стороны могло показаться, будто он материализовался, разбивая крышу, прямо на парапетах и подоконниках.
Раздался взрыв невероятной силы. Почти вся южная стена ресторана, оборачиваясь разбитыми поленьями, бревнами и щепками, взмыла в воздух.
Арбалетчики, даже не успев понять, что произошло, оборачивались фиолетовым пламенем.
Во всем этом хаосе четыре фигуры выбежали во двор. Спасение оказалось уже так близко. Но вместо крика счастья, двое мечников хором выругались:
– Проклятье!
Глава 497
Когда они входили на территорию (двор) Небесного Пруда, то на улицу уже давно опустилась ночь. Но ночь полная звезд, в центре которых царственно сияла полная луна.
Сейчас же, выбежав в сад ресторана, четверка оказалась будто в ином мире. Небо над ними стало чернильным. Густая тьма щедро разлилась над головами, напрочь закрывая небо реальное и не давая ни свету звезд, ни луны, проникнуть внутрь.
Труда в том, чтобы понять, что ресторан накрыли какой-то особой завесой, не было никакого. К тому же сама тьма лилась из центра в виде серого иероглифа.
