Хаджар буквально телом ощутил, как внутри его души голодно задергался Черный Клинок.
Взгляд синих, ясных глаз, пересекся со взглядом глаз серых.
– День становится только интереснее, – протянул Хаджар, видя, как один из членов Ордена Ворона поднимается к ним на этаж.
Глава 561
Официантка, обогнув фигуру с вороном, на негнущихся ногах подошла к столику. Она поставила медный поднос. При этом её руки так дрожали, что с керамического чайника, в котором плескалось что-то травяное, едва не слетала крышка.
В какой-то момент она все же оступилась и поднос полетел прямо на голову Степному Клыку. Девушка в этот момент побледнела сильнее, чем снег на северных вершинах.
Хаджар взмахнул рукой. Поток воли, сорвавшийся с его пальцев, подхватил поднос, выпрямил уже накренившиеся чайник и пиалы и бережно поставил его на стол.
Ни единой капли не пролилось на Степного Клыка, но того, кажется, вообще последние секунды реальности не волновали. Он, как недавно Хаджар, вглядывался в идущую по второму этажу фигуру в плаще.
– Тебе лучше убегать, человеческое дитя, – прорычал он официантке.
Та побледнела еще сильнее и, едва не обыграв Анис Динос в скорости, упорхнула в сторону лестницы.
– И зачем ты её напугал, здоровая твоя башка? – насупилась как всегда непосредственная Ирма.
Степной Клык, взяв двумя пальцами пиалу, проигнорировал девушку и маленьким глотком осушил то, что Хаджар смог бы пить в течении получаса.
Выглядело это одновременно сюрреалистично и несколько комично.
– Вам, наверное, тоже лучше уйти, – прошептал Хаджар.
Сестры переглянулись и собирались было уже взорваться какими-то тирадами. Но не успели. В прямом смысле – не успели.
Забирая табуретку из-под тела какого-то лучника, и взмахом руки заставляя того замолкнуть, фигура в плаще села за стол к четверке.
– Ну здравствуй, братец, – донеслось из-под плаща.
Незнакомец выхватил из рук Алеи пиалу и отхлебнул из неё чая.
– Гадость какая.
Он выплеснул содержимое за бортик и, кажется, попал кому-то на голову. Но, как и в случае с лучником, обиженный тут же замолчал.
От фигуры в плаще исходили волны чудовищной силы, которую тот теперь не скрывал. Эта сила явно принадлежала Рыцарю Духа начальной стадии, но при этом в ней ощущались примеси чего-то жуткого и неправильного. Чего-то одновременно хищного и разрушительного.
И именно эти ощущения так пугали присутствующих.
В том числе и Алею с Ирмой.
Хаджар, краем глаза заметив Дерека, слегка покачал головой. Юноша кивнул и юркнул куда-то в толпу. Теперь главное, чтобы Ласканец глупостей не наделал…
– Мой брат погиб, – спокойно ответил Хаджар. – и уже давно.
Он говорил абсолютно честно, что не могло не привлечь внимание сестер и, что удивительно, Степного Клыка. Орк, который полностью проигнорировал появление фигуры в плаще, теперь как-то странно посмотрел на Хаджара.
– Ну так возрадуйся! – засмеялся незнакомец. – Теперь у тебя есть сотни братьев и сестер.
– Да неужели, – Хаджар спокойно отхлебнул чай из пиалы и едва сдержался, чтобы не повторить действия одного из Ордена Ворона.
Напиток действительно оказался гадостью. Отдавал какой-то гнилью и чем-то приторно сладким.
Смех незнакомца внезапно прервался. Он откинул назад капюшон, давая возможность внимательно посмотреть на его исчерченное шрамами лицо. Черные, сальные волосы спускались до самого подбородка. А под левым глазом виднелась некогда выжженная метка раба.
Учитывая, что адепт находился на уровне Рыцаря Духа, то нанесли её уже после становления истинным адептом.
Интересно, что за монстры могли обладать достаточно силой, чтобы поработить Небесного Солдата?
Стоило понимать, что любой истинный адепт, при желании, мог легко закончить свою жизнь. Их контроля над энергетическим телом хватало, чтобы одним усилием воли разрушить собственные узлы и меридианы.
– Давай поговорим серьезно, Хаджар Дархан, Северный Ветер.
Хаджар кивнул и, удерживая маску беспристрастия, опять отхлебнул из пиалы. Вечерние Звезды, ну что за отрава!
– Давай, – согласился он. – только ты знаешь мое имя, а я твое – нет.
– Эон Мракс, – представился воин.
Хаджар имел свое мнение насчет его имени “Мракс”. Уж слишком отдавало чем-то выдуманным, что только подкрепляло его уверенность в том, что под глазом у незнакомца действительно стояла рабская метка.
– Шестой круг Ордена Ворона, – закончил Эон.
– Шестой круг? – переспросил Хаджар.
– Так мы распределяем последователей нашего ордена, – пояснил Мракс.
– Учитывая, что вы называетесь, – Хаджар скосился на птицу на плече фанатика Черного Генарала, – орденом Ворона, то логичнее было бы использовать что-то вроде “перьев”.
Питомец Мракса расправил крылья и протяжно каркнул, чем привлек внимание близь сидящих. Вот только, ощутив жуткую ауру, они поспешно отвернулись возвращаясь к своим напиткам и еде.
– Не тебе, Северный Ветер, давать совету Ордену, – в голосе Эона зазвенела сталь. – Будь моя воля, я бы уже познакомил тебя с праотцами.
– Так чего же не знакомишь, – Хаджар показательно сложил пальцы домиком и положил на них подбородок.
Чтобы обнажить Черный Клинок ему нужны были считанные мгновения. Он доставал оружие из недр собственной души быстрее, чем мог бы из пространственного кольца.
– Меня отправили поговорить, – скривился Эон. – Поговорить и, если не получится прийти к взаимному пониманию, то убить и забрать твой осколок нашего предка.
После этой фразы сестры опять побледнели, а вот Степной Клык выглядел максимально заинтересованным. Хаджар был уверен, что у почитателей Духов тоже есть свои легенды о Враге.
– Ну так давай поговорим, – Хаджар искал взглядом Дерека, но не находил. Значит, надо было еще немного потянуть время.
Он не знал, что именно готовил Ласканский мальчишка, но испытывал к нему некую толику доверия.
– Круги означают силу последователя Ворона, – Эон явно избегал прямого упоминания имени или прозвища Врага. – Всего их семь. Та, с кем ты бился недавно, находилась в седьмом кругу.
Хаджар сперва хотел поправить, что отнюдь не “недавно”, но внезапно понял, что да – действительно. Битва с убийцей из Ласкана прошла даже меньше, чем месяц назад.
– Крыло Ворона, наш общий знакомый, находится на третьем кругу, – продолжил Эон. – Он передает тебе привет и просит передать, что сожалеет, что при первой вашей встрече не смог определить в тебе нашего брата.
