Видимо скептическое отношение к схеме отразилось на лице, так как Аркемейя не то что надулась, а явно оказалась задета за живое.
– Я его девять лет составляла, – тихо, с долей скорби, произнесла она. – Опять же – здесь, как-то, нет ваших знаменитых имперских школ, где бы меня могли обучить.
В том, что образования Аркемейи не доставало было ясно и из её говора. Многие портовые девицы в Лидусе выглядели более эрудированными в общих вопросах, нежели полукровка Да’Кхасси.
– Итак, – указательным пальцем девушка ткнула в схему дворца. – Сейчас мы находимся в южной секции, в казематах.
– Что мы уже успели заметить, – кивнул Хаджар.
Аркемейя посмотрела на Хаджара с явным недовольством, но промолчала.
– Я не просто так сюда вас поместила, – продолжила полукровка. – Здесь, около северной части стены, – она указала на схему. – есть ниша с тайным проходом, которые, кроме меня и нескольких Да’Кхасси, которые за последнее время таинственным, – Аркемейя усмехнулась. – образом исчезли, никому не известна.
– С чего вдруг?
– Я постаралась, – кажется, девушка была шокирована подобной плоскостью вопроса.
– С чего вдруг неизвестна? – пояснил Хаджар. – и не смотри на меня так, Аркемейя. Ты уже однажды предала нас…
– Предают те, кто верен или близок, – перебила полукровка. – а я изначально дала понять, что вам не союзница. Нас просто временно объединят общие интересы.
– Вот ради общих интересов и поясни.
– Вечерние Звезды! – Аркемейя, помимо присказки Моря Песков, выругалась на странном, свистящем языке. – если ты думаешь, что Да’Кхасси смыслят в строительстве – это не так. Когда они оказались в эти землях, здесь процветало небольшое королевство смертных. Собственного его они и загубили, переняв повадки и часть знаний.
Ну, это объясняло схожесть жизне устройства демонов с человеческим.
– Проходы остались с тех времен, – продолжила Аркемейя. – когда я была маленькая, то мне пришлось выучить все потаенные закоулки дворца, чтобы не…
Девушка помотала головой. Нетрудно было догадаться, что воспоминания, к которым мостиком вела эта фраза, были не из приятных.
Вряд ли маленькой полукровке, потерявшей мать и в которой “биологический” отец не видел особой пользы, слишком сладко жилось во дворце, полной демонов.
– По этому проходы мы сможем выбраться сюда, – она указала на шпиль одной из башен, а уже от неё повела пальцем дальше. – Здесь, между Западным Крылом и Северной Башней, на площадке, в самый разгар ночи Черной Звезды, Король попытается зачать ребенка.
– Попытается? – схватился за оговорку Хаджар.
– Для того, чтобы все получилось, Ирма должна быть в особом состоянии, – пояснила Аркемейя. – она должна быть на промежуточной стадии между немертвой и живой. Только тогда она сможет понести от Короля. А в момент зачатия он, сосредоточенный на потомстве, будет практически так же уязвим, как смертный.
– И сколько займет процесс? – абсолютно ровным тоном спросил Хаджар.
– А ты не в курсе? – попыталась съязвить полукровка, но наткнулась на стену полного игнорирования. – Обычный половой акт, который он не станет затягивать, потом примерно четверть часа на ритуал. В среднем – от двадцати, до сорока пяти минут.
– Значит пятнадцать, – кивнул Хаджар. – Лучше действовать в реиме недостатка времени, чем расчитывать на случай.
– Резонно, – согласилась Аркемейя. – но есть одно “но”…
– Ну а куда же без него.
– Короля будет охранять отряд его личной гвардии. Десяток Да’Кхасси, равных по силе пиковым Рыцарям Духа и начальным Повелителям.
Хаджар выругался.
– Сколько у нас до начала действа?
– Полтора дня.
Полтора дня… полтора дня на самую дикую из всех авантюр, в которые когда-либо пускался Хаджар.
– Мне надо подумать, – сказал он. – простым эффектом неожиданности здесь ничего не добьешься.
Аркемейя свернула схему и убрала её обратно в пространственный артефакт.
– Сюда никто не спуститься, – сказала она. – я надежно запечатал вход, да и ни один из Да’Кхасси добровольно не решится отказаться от своей силы. Руда Откровения влияет на них не хуже, чем на людей или орков.
Хаджар, улегшись на камень, прикрыл глаза и сложил руки на груди.
– Мне нужно посоветоваться кое с кем.
– С кем? – услышал он прозвучавший словно издалека вопрос.
– С далеким предком, – ответил Хаджар, проваливаясь в бездну собственного сознания.
Он уже слышал вороний клекот и хлопанье крыльев.
Черный Генерал ждал его.
Глава 610
Хаджар, пройдя сквозь тьму, оказался там, где был уже столько раз, что успел привыкнуть и порой скучал по этому месту. Скучал по тому ощущению безграничной свободы, что оно дарило.
Скучал по шелесту высокой травы, ровным ковром устилающей все вокруг, вплоть до самого горизонта. По высокому небу, где степенно плыли белые кучевые. Из них складывались самые разнообразные фигуры.
Скучал он и по холму, стоящему в центру бескрайней долины. И по камню, на котором когда-то сидел его великий Учитель и предок.
– Учитель, – Хаджар, опустившись на колени, коснулся лбом земли в основании камня.
Пусть Травес и ушел дальше по пути жизни и его фигуры больше не было в мире души Хаджара, но это не значит, что он забудет о чести и откажется выказать уважение древнему дракону.
Поднявшись и машинально отряхнув свои иллюзорные, но все так же тысячу раз штопанные одежды, Хаджар заметил небольшие изменения.
На холме, рядом с камнем, росло маленькое деревце. Такое низкое, что его можно было легко перепутать с кустом. Но, тем не менее, это был не росток, а именно миниатюрное дерево.
На его кроне спал маленький, пестроперый птенец птицы Кецаль. В верованиях племен орков эта птица олицетворяла ветер, свободу, а еще почему-то служила проводником к дому праотцов.
– Здравствуй, мой новый друг, – Хаджар наклонился и потрепал указательным пальцем потрепал оперение птенца.
Почему-то при взгляде на миниатюрное создание он ощущал небывалое родство и теплоту. Будто смотрел не на нечто, чего сам до конца еще не понимал, а на то, чего ему очень долго не хватало, и что ему вернули. Вернее – он забрал сам.
Птенец открыл клюв, что-то сонно проворковал, а в следующее мгновением ожившие листья кроны скрыли его от взгляда.
Поднявшись на ноги, Хаджар посмотрел в сторону горизонта. Как бы здесь ни было замечательно, но сейчас он спустился (или поднялся) сюда вовсе не за тем, чтобы просто предаться воспоминаниям.
