– Ты будешь продолжать разговаривать, или покажешь мне хоть что-то, что я смогу счесть за удар? – прогремел очнувшийся монстр.
Хаджар кивнул.
У него осталось всего две попытки, чтобы заставить этого монстра обнажить свой клинок. По сути, ему не требовалось ранить могучего голема и уж тем более – убить. Лишь обнажить меч.
Хаджар присмотрелся по внимательнее к фигуре противника. Все предыдущие испытания, которые он проходил в этом “камне” так или иначе включали в себя что-то, что, на первый взгляд казалось простым и ясным, но в итоге оборачивалось крупным подвохом.
Возможно, в данном случае ему тоже требовалось проявить смекалку.
В чем смысл бить голема прямо в обнаженную грудь? Та буквально сама, незащищенная никакой броней, кроме чешуи рептилии, напрашивалась на удар. Вот только Хаджар на опыте знал, что некоторая чешуя может оказаться в разы прочнее брони Императорского уровня.
И в то же время ноги голема, около которых и висел меч, были защищены не чешуей, а броней. И именно около них и висел огромный клинок.
– Ну что же, – Хаджар размял плечи и посмотрел в глаза голему. – Сейчас я выполню свой лучший удар. Сильнее этого у меня ничего нет.
– Дерзай, – спокойно подбодрило древнее создание.
Хаджар нырнул в отражение собственной души. Здесь, как и прежде, ничего не изменилось. Огромные просторы, покрытые зеленой, колышущейся в такт порывам ветра, травой. Холм, на котором стоял камень, где некогда сидел учитель Хаджара и растущее дерево.
Пока – небольшой куст. В нем свила гнездо такая же небольшая птица. Кецаль с разноцветным, длинным хвостом.
Голем, впервые, за тысячи лет, ощутил хоть какие-то эмоции.
Он встречал перед собой самых разных воинов.
Многие из них искали силы… да почти все, если честно. Многие из них обладали воистину чудовищной силой. Намного большей, чем мог представить себе стоящий перед ним маленький воин.
Некоторые использовали техники, которые без труда могли бы повредить самому голему.
И все же, почему-то глядя на то, как мальчишка использует один из старых путей, он ощущал что-то, чему не находил объяснения.
Это не было удивлением, ведь Путь Духа, пусть и редко, но использовали первые из претендентов. Затем, почему-то, таких было все меньше и за последние тысячи лет, этот оказался единственным.
Да и дух его никоим образом не впечатлял. Низшее создание, вылепленное по образу и подобию живого существа. Из четырех типов духов, этот был самым простым и скромным.
По мнению голема – недостойным даже толики внимания его Мастера.
Энергия, черным столпом взившаяся вокруг воина, тоже не поражала воображение. Насыщенная, но не так, чтобы удивить голема. Он видел и более сильных и одаренных адептов.
Мистерии меча, пусть крепкие и сформировавшиеся, но все еще не имеющие той глубины, чтобы действительно называть себя “мечником”.
Но, несмотря на то, что по всем параметрам, стоящий перед големом юноша выглядел абсолютной посредственностью, что-то в нем привлекало внимание.
Голем не знал, как это описать, ведь он не был создан со свободой воли. В отличии от всего живого, наделенного душой, он имел лишь подобие разума и искусственное тело.
Но даже, он ощущал, что еще никогда прежде не встречал претендента пусть и слабой силы, но такой сокрушающей, крепкой волей.
Вот только, приглядываясь и всматриваясь, голем замечал все больше трещин в этом, казалось бы, могучем стержне. Ведь именно на ней – не на мече, не на силе, не на энергии, и строился жизненный путь этого адепта.
И, может быть, этого покрытого трещинами столпа воли пока и хватало юноше, но чем выше он будет взбираться, тем сильнее начнет раскачиваться основание.
Иными словами, если этот мальчишка не укрепит свою волю, то однажды погибнет. Его путь заведомо направлен прямо в бездну.
– Черный Ветер! – вновь проревел Хаджар.
На Черном Клинке, у основания которого теперь силя синий, древний иероглиф, вспыхнул еще и синий узор, повторяющий движение взмывающей в небо птицы Кецаль.
Энергия взорвалась потоком силы. Она стерла в пыль не только камни, в радиусе десяти метров от Хаджара, но и обрушила колонны.
Всполохи черных, обрамленных синими нитями, разрезов долетали до далекого свода и, откалывая от него крупные камни, обрушивали их вниз. Но и тем не было суждено просуществовать сколько-нибудь дольше. Они тоже, коснувшись потока силы, обращались в прах.
Следом за широким, секущим ударом Хаджара, из огромной воронки черной энергии вынырнул дракон, чье тело было целиком создано и воплощено из меча.
Его пасть, высотой в четыре и шириной в три метра, была настолько пропитана силой и мистериями меча, что на краткий миг прорвалась со ступени Неба на уровень Императорской техники.
В это самое мгновение она и ударила по голему. Пространство вокруг монстра мгновенно погрузилось в ревущую тьму.
То и дело в ней вспыхивали силуэты драконов, созданных из мечей. Каждый из них нес в себе силу, сравнимую с полновесным ударом Хаджара.
И их были десятки, сотни.
Сам же Хаджар прежде, использовав Дух, падал без сознания. Теперь же, после путешествия по Пустошам, он пусть и полностью, до суха “выпил” Ядро, но все еще стоял на ногах.
Прислонившись к каменной стене, заслонившей выход в клятый коридор лабиринта, он смотрел на буйство энергии и мистерий меча.
Пожалуй, это действительно был сильнейший удар Хаджара. Если, разумеется, не считать полного самоубийства и использования свитка Черного Генерала.
После того, как он сделал это в битве с Мертвой Луной, Хаджар не рискнул бы повторить подобное без присутствия рядом Эйнена.
Ведь если бы не медицина островитянина, Хаджар бы сейчас уже стоял на пороге дома праотцов.
– И это все? – донеслось из вихря черных драконов.
А затем тот просто лопнул мыльным пузырем, обнажая стоящего посреди комнаты, абсолютно целого и невредимого монстра.
Глава 721
Голем смотрел на обессилевшего мальчика. Этот удар действительно был хорош. Более того, он подходил под те требования, которые мастер предъявлял для обнажения меча. Но голем, за все эти тысячи лет созерцания вечности, обрел собственное понимание происходящего.
Какой смысл ему было пропускать этого мальчишку дальше? Если тот и получит наследие мастера, то все равно однажды его постигнет голодная бездна.
С таким стержнем, с таким хлипким основанием своего пути, он не сможет добиться в мире боевых искусств хоть чего-то значимого.
Но голем даст ему шанс.
Шанс укрепить свой стержень. Найти бреши в фундаменте своего жизненного пути и залатать их.
