Каждый раз, когда кто-то пытался сбежать, она наносила один удар своим тяжелым молотом. За её спиной сиял самый настоящий иероглиф Леса. Самый редкий и самый могущественный из трех подвидов Духа, он дарил своему обладателю воистину чудовищные силы.
И именно их сейчас и лицезрел Хаджар. Сила переполняла Дору и каждый удар её молота порождал невидимое, но ощущаемое землетрясение. Оно в щепки разбивало спасательные шлюпки и буквально развоплощало сбегающих с корабля пиратов.
– Капитан гибнет вместе с судном, ублюдок, – процедила Капитан. – Смерть Буревестника!
Хаджар широко открыл глаза. Он слышал о подобном, но до этого момента никогда не видел самоубийственных техник.
– Проклятье! – выругался он.
Глава 643
Огненный саван, окутавший капитана пиратов, вспыхнул с новой силой. Окрасившись синим цветом, он вырос до трехметровой высоты.
Доски под ногами капитана начали постепенно превращаться в уголь. Дух-Буревестник за её спиной, так же закричав, будто чувствуя настоящую боль, принял тот же окрас, что и самоубийственная техника.
Аура силы капитана возросла настолько, а жар был так силен, что стоявшие на расстояние в двадцать метров пираты, Небесные Солдаты, начали кричать от боли.
Их кожа пузырилась, а волосы тлели. Многие, не выдержав, бросались за борт. Смерть в облаках казались им более легким исходом, нежели участь сожженного или высушенного заживо.
Хаджар не ошибся бы, если сказал, что в данный момент сила капитана пусть и не достигла уровня Повелителя, но и Рыцаря Духа оставила позади.
Путь развития был велик и сложен, а так называемые “ступени и стадии” служили не более, чем путевыми камнями. Но что именно находилось между этими камнями? Лишь сила.
И сейчас он, сила, переполняла капитана пиратов.
– Умри! – закричала она.
Её движения были быстры. А синее пламя, Зовом окутавшее мать, потерявшую двух дочерей, раскрылось широкими крыльями. Не только горячие, но и невероятно острые, они с легкостью разрезали все, что встречалось у них на пути.
Начиная от пиратов, которые, распадаясь на части, еще успевали кричать от боли, когда их пожирало синее пламя. Заканчивая широкими мачтами, которые с треском и грохотом летели в сторону и без того разваливающегося корабля.
Каждый шаг капитана, которая и сама уже обернулась сгорающей в собственном пламене птицей, оставался на палубе в форме пылающего и прожигающего доски следа.
Хаджар нисколько не сомневался, что если примет удар клюва – скрещенных сабель, в жесткий блок, то сгорит вместе с капитаном.
– Варвар! – раздался крик.
Краем глаза Хаджар заметил Эйнена. Тот уже развеял Зов и Теневую Обезьяну. Он стоял на борту и держался за снасти.
Рядом с ним лежал труп пронзенного в десятках местах Рыцаря-Офицера, позади которого лежал целый холм из раскуроченных трупов.
– Сейчас! – ответил Хаджар.
Он, наверное, мог бы просто сбежать. Находясь рядом с бортом, вместе с Эйненом они бы успели допрыгнуть до лодки Марнил.
А вот капитан, к этому времени, скорее всего либо умерла бы от собственной техники, либо оказалась заперта на падающем корабле.
Но, глядя на то, с какой яростью и самоотдачей сражается капитан пиратов, Хаджар счел своим долгом встретить её последнюю атаку.
Оборачиваясь шлейфом черного тумана. Огненная птица и туманный дракон устремились навстречу друг другу. Перед самым столкновением, Хаджар изогнулся, ударил ладонью по палубе и взмыл в воздух.
Огненная птица пролетела под ним и в момент, когда он оказался над её спиной, Хаджар использовал свою лучшую из техник.
– Черный Ветер!
Черный Клинок обернулся огромной полосой тьмы, которая, будто клык, пронзила капитана пиратов. Её огненный покров на мгновение перекрасился в черный, а затем все исчезло.
От бравого пирата, веками бороздившего небесные просторы двух империй, не осталось даже пепла. Хаджар же, развеяв Зов, который уже постепенно занимался пламенем, рванул к Эйнену.
Позади него корабль уже не просто пронзали, а буквально разрывали огненные столпы. Чтобы там не сделал островитянин, он сделал это по науке.
Не просто поджог пороховой трюм, заставив судно взорваться огненным шаром, а создал нечто вроде ускоряющейся цепной реакции. Вот только как в любой подобной реакции, наступает финал. И именно он – финал, и наступал в данный момент.
– Давай! – Эйнен протянул ладонь.
Хаджар схватился за ней и вместе, в последний момент перед оглушительным взрывом, они прыгнули за борт. Держась за руки, они летели в сторону алеющих на фоне огромного огненного гриба облаков. Но, еще до того, как окунуться в их холодные объятья, оба упали на жесткие доски.
Лодка Марнил, не рассчитанная на подобные выкрутасы, покачнулся и ощутимо просела. Хаджар испугался, что оборвется парус или повредиться волшебный иероглиф, но, все же, те выдержали нагрузку.
Эйнен, кряхтя, дотянулся ладонью до педали и вдавил её в пол. Энергия из кристаллов накопителей, “спрятанных” внутри мачты, полилась в волшебный символ.
Тот засветился, и лодка буквально сорвалась с места. Сделала она это как нельзя кстати, потому что уже спустя секунду на землю полился огненный дождь.
– Проклятье, – снова выругался Хаджар.
Перевернувшись на спину и перевесившись за борт, он смотрел на то, как стремительно исчезает огненный гриб. С неба, даже учитывая, какое расстояние они преодолели, падали пылающие обломки. Порой небо пронзали чьи-то крики. Сперва нарастая, они вскоре стихали, исчезая где-то под килем.
– А как же твое – “этот корабль будет моим?!” – Хаджар вернулся обратно в лодку и распластался на скамье. – Это так ты, Эйнен, корабли захватываешь, да? Разносишь их ко всем Вечерним Звездам!
– Я быстро понял, что втроем мы им управлять не сможем.
Хаджар посмотрел на друга. Тот, покрытый поверхностными ранами, стоял у штурвала и вновь смотрел куда-то вдаль.
– Проклятье, дружище! Я до сих пор не могу понять, когда ты шутишь, а когда нет!
Какое-то время они летели в тишине. На такой высоте должно было быть невероятно холодно. Возможно, так оно и было. Но для истинных адептов простой холод или разряженный воздух не создавали абсолютно никаких неудобств.
А от шума встречного ветра их сберегал защитный купол, который и сейчас мерцал вокруг лодки.
– Простите, – внезапно прошептала Дора. Она, спиной прислонившись к мачте, сидела на дне лодке. – Стыдно-то как… растерялась, будто беззубая практикующая!
Хаджар не сразу понял, что “беззубая” в данном обороте использовалось в переносном смысле. Какое-то время он всерьез размышлял над тем, вырастают ли у эльфов зубы только после того, как они достигают уровня истинного адепта.
