Хаджар понимал о чем говорит Орун. Во время войн варварских королевств он и сам захватывал пленных. Их продажа родным приносила армии едва ли не четверть от общего дохода. Причем содержание со стороны королевства не наполняло казну Лунной Армии и на десятую часть от необходимого.
– Морган расправился с генералом, обезглавил армию. Поджигая все, что можно поджечь, мы с боем вырвались из лагеря. Войска были слишком заняты убийством генерала и резней пленных, чтобы отправить за нами нормальную погоню. А затем… – Орун вздохнул и покачал головой. – Затем он мне заплатил, а я пошел и напился. Напился до такой степени, что, будучи Рыцарем Духа, умудрился начисто забыть четыре дня своей жизни. Очнулся в камере казематов. Стражник сказал мне, что моя казнь состоится на рассвете.
– Казнь? За наркотики?
Орун только усмехнулся.
– За предательство родины и убийство дворян.
– Но… – и тут Хаджар все понял.
– Именно так, – кивнул Орун. – Морган появился за час до назначенного времени. И, клянусь, Хаджар, ту ночь я спал, как младенец. Я ждал этого часа. Желал этой треклятой казни. Надеялся, что она избавит меня от всей той боли и ужаса, но… Но на мне не открылась ни одна душевная рана и, проснувшись в холодном поту, я начал судорожно искать любые возможности для спасения.
Орун поднялся и встал на край обрыва. Ветер трепал его густые, черные волосы и звенел костяным ожерельем.
– Он предложил мне прощение всех прошлых преступлений в обмен даже не на клятву, а на простое обещание, что я буду ему служить. Выполнять его приказы на благо родины, – Орун презрительно хмыкнул. – Порой, Хаджар, они были немногим лучше того шатра… никогда не верь этому человеку, Хаджар. Для своих целей он использует все, что посчитает нужным. Я видел, как самые близкие ему люди разменивались пешками. Собственную жену, он… он…
Великий Мечник вернулся к костру и, выругавшись, раздул под углями пламя и принялся активно крутить вертел.
Глава 828
Хаджар, стоя в полный рост, наблюдал за тем, как Его Императорское Величество Морган и Великий Мечник Орун смотрят друг другу в глаза.
– Ты слышал, Орун, что происходит с псом, который при гостях лает на своего хозяина? – прошептал Морган. Внешне при этом он выглядел так, будто все шло по плану и Орун действительно должен был появиться в этот момент и сказать то, что он сказал.
– А ты видел, Горман, – Орун с издевкой произнес последнее слово. – что происходит с тем, кто пытается навредить щенку пса?
– Поигрался и достаточно, старый друг и…
– Демон тебе друг, ублюдок, – едва слышно, так, чтобы различили только первые ряды, процедил Орун. Морган на мгновение изменился в лице, но вскоре вновь натянул свою радушную улыбку.
– … скоро ты отправишься на границу с Ласканом. Так что поблагодари меня за то, что избавляю тебя от лишней головной боли. Когда вернешься – снова сможешь завести себе игрушку, – Император повернулся к застывшим Безымянным из корпуса стражи. – Господа? Вы плохо слышали мой приказ?
Адепты сделали шаг вперед, но в ту же секунду перед ними прошипели две белых молнии. Они оставили после себя глубокую, черную черту.
– Любой из вас! – во всеуслышанье прогремел Орун. – кто пересечет эту черту, немедленно отправиться к праотцам!
Тут уже зрители поняли, что происходит нечто неправильно и по рядам полетели взволнованные шепотки. Хаджар видел, как перешептывались послы двух Империй. Их глаза улыбались.
Мастер-Дракон следил за происходящим лишь с легкой ноткой заинтересованности.
– Ты забываешься, пес, – уже без всякого радушия, прорычал Морган. – Или мне прилюдно указать тебе на твое место?
Никакого давления ауры не последовало, но, тем не менее, Хаджара пробрало. Он как-то не очень хотел на себе познавать мощь сильнейшего существа Империи.
– Старик ведь рассказал тебе о свем приходе на Гору Ненастий, – слегка сверкнули глаза Оруна. – Попробуй, старый враг, попробуй обнажить свой меч и давай решим все здесь и сейчас.
Три, очень долгих и самых опасных в жизни Хаджара секунды, два Великих смотрели друг на друга взглядами, полными поразительного смешения ненависти к личности друг друга, но в то же время – какого-то извращенного, глубокого уважения.
– Эти двое преступники, Орун, – наконец, с усталостью в голосе, произнес Морган. – И их преступления можно смыть разве что кровью и…
Морган осекся. Он, вдруг, с чем-то, походим на страх, посмотрел на широко улыбающегося Оруна.
– Какого чувствовать себя проигравшим на своем же поле, старый интриган? –прошипел Орун, а затем схватил Императора за руку. Безымянный Стражи рванули вперед, но их сковал поток белой молнии. Орун же, во всю мощь легких, так, чтобы его услышала едва ли не вся столица, прогремел. – Я, мечник Тарисфаль, более известный, как Орун, по закону первых Императоров Дарнаса, принимаю на себя все преступления своего ученика – Хаджара Дархана, более известного, как Безумный Генерал! Будучи его учителем, я несу за него полную ответственность и смываю все его былые грехи своей кровью. Да будет так!
Машинально, не задумываясь, Хаджар выкрикнул:
– Учитель!
Орун, которого окружил поток белых молний, повернулся к Хаджару и подмигнул ему. После этого, даже не замечая сопротивления Императора Моргана, он его же рукой выхватив меч из императорских ножен и, ломая запястье Моргану, вонзил его себе в грудь.
Хаджар перепрыгнул через столы и успел как раз вовремя, чтобы подхватить падающее тело Оруна.
– Учитель…
Шокированный Морагн, чье запястье на глазах заживало и вставало на место, переводил удивленный взгляд с своего окровавленного меча на пронзенного им Оруна.
– Жаль… – с каждым слогом из горла Великого Мечника вырывался поток крови. – Что ты… узнал… мое имя.
– Конечно узнал, – кивнул Хаджар. – Мне еще Ректор, во второй визит, рассказал как тебя зовут. Тарисфаль, серьезно?
– Мама… любила… баллады, – прохрипел Орун. Окровавленной рукой он протянул точно такую же, окровавленную, записку. – Рецепт мяса.
Хаджар взял руку своего Учителя. Кивнув, он вытянул записку.
– Живи свободно… Хаджар Дархан… Северный Ветер.
– Умри достойно, – прошептал Хаджар над уже бездыханным телом учителя. –Тарисфаль Орун – Величайший Мечник Империи Дарнас.
Белые молнии исчезли и Безымянные сделали несколько шагов вперед, но на их пути возникло пятеро адептов.
Анис и Том Диносы, Гэлхад и Дора Марнил, а так же Эйнен Кесалия. Все они, без страха, смотрели в глаза Безымянным стражам.
– Отставить, – сухо прохрипел Император. А затем, подняв взгляд к разваливающейся крыше, прогремел так, что его действительно слышали во всех уголках столицы. – Спустить флаги! Объявить трехдневный траур! Подготовить лучшую похоронную церемонию! Двести тысяч воинов отдадут последний салют во славу почившего, Великого Героя Оруна! И тысячи лет менестрели и барды будут воспевать его бессмертную славу!
