Ни в одном современном диалекте не осталось и следа от этого наречия…
– Да, – кивнул юноша. — Это я.
– Сержант, – стражник повернулся к офицеру. – Я знаю этого несчастного. И он действительно никакой не прокаженный.
– Да я уже вижу, – буркнул офицер.
Он смотрел на то, как его подчиненный без страха трогал голой кожей этого бродягу.
Хаджар же вспоминал, что проказа в этом огромном мире была не такой, как на Земле. От простого прикосновения она распространялась мгновенно, а симптомы в виде гниения проявлялись в считанные секунды.
– И кто же это такой, рядовой? – сержант поставил копье рядом с собой.
– Бродяга, – пожал плечами служивый. – Сбрендивший несчастный. Несет чушь о том, что его возлюбленную – Тисэ, украл бог войны Дергер.
– Да, да! – юноша, обламывая ногти, попытался схватиться за броню поднявшего его на ноги стражника. – Он увез её на своей колеснице, запряженной огненными псами!
Он продолжал говорить что-то еще. О том, что молился Яшмовому Императору целую неделю. О том, что совершил все древние обряды, какие только смог найти.
Но вместо этого лишь только истратил слезы. Он плакал от своего бессилия так много, что соль прожгла в его коже две черные полосы.
– Сумасшедший, – сержант сплюнул на землю и посмотрел на юношу. – Отведите его в казарму и накормите.
– А дальше что?
Офицер обернулся. Горожане внимательно, пусть и находясь на почтительном расстоянии, следили за происходящим.
– Отправим вон из города, – нарочито громко ответил сержант. – Нам здесь нищие безумцы ни к чему, – и уже куда тише он добавил. – и обездоленные войной тоже.
Развернувшись и блеснув зажатым подмышкой шлемом, он отправился вниз по улице.
Следом за ним поспешили и остальные стражники. Один из них едва ли не тащил на себе беззвучно и без слезно рыдающего, похожего на мумию юношу, который все повторял:
– Тисэ… дождись, меня, Тисэ… Тисэ, я приду за тобой.
В следующее мгновение Хаджар уже вновь стоял на цветочном лугу.
Он тяжело дышал.
Но даже так – неотрывно смотрел на тень с бьющимся, алым, демоническим сердцем.
Глава 757
Хаджар слышал эту историю всего несколько лет назад. Пять, может быть уже шесть лет тому назад. Еще в те времена, когда они только начали с Эйненом работать охранниками в караване Рахаима.
Тот, перед тем как рассказать об истинной цели похода каравана, поведал им старую легенду. Частично её слышали все, но в столь полной версии, как рассказал Рахаим – ни Хаджар, ни Эйнен не припоминали.
По ней получалось, что гениальный горшечник, которому было под силу вылепить все, на что мог упать взгляд, влюбился в девушку красавицу –принцессу города.
Они вместе сбежали.
Жили в хижине в лесу, радовались мелочам. Горшечник лепил, как и положено названию его профессии, самые простые горшки для сельчан.
Принцесса работала с землей и живностью. Но постепенно её точеная, неземная красота, начала грубеть. Сперва руки, потом волосы, а когда постепенно смазывалась линия талия, не вытерпел бог войны Дергер.
Он, с самого рождения прекрасной, как теперь знал Хаджар, Тисэ, был беззаветно в неё влюблен. И, каким-то странным образом, умудрившись, как, опять же, теперь понимал Хаджар, нарушить законы Неба и Земли, вмешался в жизнь смертных.
Он увез Тисэ на седьмое небо, а горшечник остался тосковать по возлюбленной на земле. Собственно, ради него богиня любви и создала эликсир, который сохранила у себя древняя цивилизация магов.
Но, чтобы сохранить равновесие, горшечника прокляли и даже если бы тот оказался вплотную к эликсиру, то все равно не смог бы его обнаружить.
Извращенная логика богов.
Эликсир есть, горшечник есть, шанс найти Тисэ есть, значит вселенная не пострадает.
Что им, вечным, до судеб двух игрушек, которые они создали себе для развлечения.
– Ты Горшечник, – повторил пытающийся отдышаться Хаджар.
Чтобы там не говорило это… существо, но простым сном явление не было. Иначе как объяснить тот факт, что Хаджар чувствовал себя так, будто его выкрутило наизнанку, разорвало на тысячи кусочков, а потом слепило воедино.
– То, что им было, – ответил немертвый и неживой осколок прошлого. – То, что осталось…
Взгляд Хаджара опять привлек стук кристаллического сердца. Из него так и веяло демонической энергией. Постепенно разрозненные кусочки мозаики начали выстраиваться в единое целое.
Для начала – стало понятно откуда у них над головой появилось озеро, похожее на то, что закрывало вход в обитель древней цивилизации.
Скорее всего, именно те самые маги, что берегли эликсир (использовали его в качестве топлива для своего летающего острова, за что и навлекли на себя кару богов… ну или что там произошло у Черного Генерала с тем Золотым Богом) и наложили такое же заклинание на этот цветочный луг.
И, тем самым, превратили его в клетку. Клетку, из которой существо, некогда бывшее юношей горшечником, оказалось заперто внутри, а мир сверху – находился в относительной безопасности от создания.
Почему-то Хаджара не покидала мысль, что существо было именно заперто и огорожено от окружающего мира.
Что-то в нем было не так…
Что-то, имеющее непосредственное отношение к Тарезам и причине, по которой Хельмер так пекся об их сделке.
Тук-тук, билось красное, демоническое сердце; тук-тук, стучало оно.
– За что тебя сюда поместили, горшечник?
– Я не горшечник, – создание вновь не отводило взгляда от озера. – Лишь осколок от того, чем ему потребовалось пожертвовать чтобы стать тем, кто он сейчас.
– Сейчас? – переспросил Хаджар. – Он все еще жив?
– Если это можно назвать жизнью, Dlahi Hadjar, – и вновь существо произнесло эти два слова. Два слова, которые Хаджар впервые услышал, когда появился в этом мире. Причем каким-то образом существо умудрилось произнести их так, как услышал их в то мгновение сам Хаджар. На языке, которого он еще не знал. “Милый Хаджар”, убаюкивала его мать. – Человек, наделенный душой, не может победить бога, этого душу ему давшего. Но человек без души, уже и не человек. Горшечник не мертв, но и не жив. Древнее, несчастное создание, бредущее по пути, ведущему лишь к одному.
Существо замолчало, а Хаджар вдруг понял, что, если горшечник и вправду жив, то из всех ныне живущих… хорошо – существующих людей, он должен быть самым древним. Еще помнящим те времена, когда спустился с неба Черный Генерал и научил людей, по преданию Степного Клыка, идти по пути развития.
Возможно именно поэтому доспехи, которые увидел в чужом сне Хаджар, не были артефактными. В те безумно далекие времена еще попросту не умели делать артефакты. Более того – от диких зверей, обладающих собственным путем развития, тоже обороняться не умели.
