Удивительно, что маленькая крупица, частичка души древнего Горшечника, смогла обрести силу, сравнимую с Пиковым Повелителем…
Но куда удивительней был тот факт, что она знала радио-версию песню семидесятых годов двадцатого века. Спрашивается – откуда?
– Где-то на берегу Озера Грез, – ответил Эйнен. – Ну или того, что от него осталось… Только ты, Хаджар, можешь уничтожить целый регион, который сотни тысяч лет считался гиблым местом.
– Просто он встретился, – Хаджар зашелся в приступе кашля. – С чем-то, что воистину является гиблым.
– Скромно, – фыркнул Эйнен.
Взмахом руки он убрал походный лекарский ящик в пространственный артефакт. Хаджар смотрел на небо. Там все еще бушевала буря. Значит времени с того момента, как он ушел под воду, прошло не так уж и много.
– Остальные? – спросил Хаджар.
– Здесь, – Эйнен кивнул в право.
Хаджар, не без труда, развернул голову в сторону. Они находились в небольшом бору. Под явно не природного происхождения навесом из палок и ветвей елей.
Разумеется с поправкой на то, что местные ели росли в весьма необычном регионе и, следовательно, сами тоже были не самыми простыми.
Каждое из деревьев, стоящих вокруг, в мире смертных можно было бы смело использовать вместо камней для крепостных стен. И, по результату, те получились бы в десятки раз крепче.
И под этим навесом сейчас лежало больше десятка адептов. Некоторых Хаджар узнал – Диносов, Гэлхада и Дору. Но остальные…
– Ларис здесь?
– Здесь, – Эйнен указал на одного из юношей. Ну да – богато одетый, с будто написанным кистью художника лицом и, даже в бессознательном состоянии, надменным лицом. – Я ввел его в лекарственную кому. Как и остальных.
– И даже Дору? – удивился Хаджар.
Взгляд Эйнена потяжелел, а рука его дрогнула. Учитывая, что в этот момент он резал бинты на руке Хаджара, то соскользнувший нож оставил глубокий порез.
Хаджар с удивлением посмотрел на товарища. Тот явно не использовал при этом энергии или мистерий, а значит материал, из которого был сделан нож, являлся…
– Подарок тети Доры, – пояснил Эйнен и спрятал нож в складки одежды. – Она говорит, что иногда приходится срезать с раненных поломанные доспехи. А те могут быть и Императорского уровня.
Нож, который может резать Императорские доспехи без энергии и мистерий? Хаджар догадывался из какого материала он был сделан, но напрямую спрашивать не хотел.
Вникать в тайны клана эльфов – и без этого у них было достаточно проблем.
– План, как всегда, пошел по кривой, – вздохнул Хаджар.
– И его отец наверняка следит за нами, – добавил Эйнен.
Хаджар еще раз оценил навес из палок и веток. Надо же, а он сперва подумал, что Эйнен соорудил его из-за бушующего шторма. А оказывается…
Что же, в скользкости и хитрости Эйнену всегда было сложно отказать. Бывший пират хорошо знал свое дело…
– Что будем делать, мой варварский друг?
– И почему ты, человек-авантюра, всегда задаешь мне этот вопрос?
– Потому, что если ты спросишь меня, – “пожал плечами” Эйнен. – то проще и действенней было бы пробраться ночью в квартал Хищных Клинков и распылить там…
Хаджар строго посмотрел на друга. Тот осекся. Об этом их секрете нельзя было не то, что упоминать, а даже думать!
– Прости, Хаджар. Это из-за озера.
Хаджар вспомнил, что пока он бился с осколком прошлого Горшечника, остальные адепты находились в волшебном сне. И вряд ли тот был особенно приятным.
– Что там произошло?
– У остальных – не знаю. А я… – Эйнен на какое-то время замолчал. Его взгляд направился глубоко внутрь собственной души. В прошлое. – я видел маму.
Именно так. Не “мать”. А – “маму”. Услышав столь мягкое, домашнее слово, сердце Хаджара пропустило удар.
– Это несправедливо, Хаджар, – Эйнен завязал бинт. Он сделал это настолько туго, что у Хаджара едва искры из глаз не посыпались. Но упрекать друга он не стал. Вряд ли тот нарочно… – Какая-то тварь использовала свою магию, чтобы я увидел маму. Я пытался её обнять. Пытался её окликнуть. А она… как тень. Сидела на берегу и смотрела в море. Она ждала нас с отцом…
Эйнен редко когда рассказывал о своей семье. Все, что знал Хаджар, это то, что все его родные люди погибли. Государевы люди страны островов устроили масштабную кампанию против пиратов. И на море и на суше, среди пиратских и контрабандистких баз.
И пока Эйнен с отцом бились в море, его мать… в общем – она так и не дождалась своих мужчин.
– Я хотел спросить у неё благословления, Хаджар. А она молчала… Это несправедливо и…
– А мне кажется, что справедливо, – перебил Хаджар.
Эйнен ответил на это непонимающим и даже в чем-то шокированным взглядом.
– Я бы все отдал, чтобы увидеть мать.
Какое-то время они молчали.
– Тебе помочь подняться? – спросил, наконец, Эйнен.
– Я сам, – резче, чем, следовало, ответил Хаджар.
Опираясь на дерево, помогая себе веткой-посохом, он поднялся на ноги. В голову тут же будто набатом ударили. Мир резко крутанулся, но вскоре замер и вроде даже успокоился.
– Все готово?
Эйнен протянул маленькую пробирку. На первый взгляд могло показаться, что она и вовсе пустовала, но если приглядеться, то можно было заметить маленькую пленку, застывшую где-то около пробки.
– Ты понимаешь, что если это не сработает, то мы наживем врагов в лице Анис, Тома и Гэлхада?
– Неужели я слышу в голосе Эйнена Островитянина страх?
Хаджар подошел (честнее было бы сказать – доковылял) к Ларису. Сколько было этому юноше? Двадцать пять, двадцать шесть лет? Жизни еще не видел, настоящего пороха не нюхал, а все туда – Повелитель. Средней стадии, между прочим.
Один такой, стоит сотни Рыцарей Духа, решивших принять участие в Турнире Двенадцати. И если он пройдет дальше, то станет сильнее и станет стоить уже не сотни, а тысячи…
Империя всегда придерживалась не количественной, а качественной теории. Брось в банку сотню пауков. Подожди неделю и получишь одного или двух. Самых сильных. Самых хитрых. Самых злых. Тех, которых можно сделать еще сильнее, чтобы каждый из них стоил целой армии.
Пусть это и неприятно, но Хаджар был пауком. А Турнир – банкой.
Он наклонился к Ларису и, зажав тому нос, вылил в рот яд. Парнишка, рефлекторно, сглотнул его, но так и не проснулся.
Вот и все…
– А по-моему вариант с шантажом тоже был неплох.
– Неплох, – согласился Хаджар. Он вспомнил план, который ему поведали в ресторане. Шантажировать главу аристократического клана старшим наследником? Какая ерунда… на такие высоты не поднимаются те, кого можно шантажировать. – С поправкой на то, что его придумали дети аристократии.
