– Не утруждай себя, молодой воин, – Морган все так же держал руки сомкнутыми за спиной. Его Императорский медальон слегка качнулся на могучей груди. Выкованный из простого, смертного железа, он запечатлел в себе всего лишь одну волшебную руну.
Руну, столь сложную, что при взгляде на неё, даже без попытки рассмотреть потоки энергии, голова Хаджара слегка закружилась. Чтобы не означал этот символ и какой бы силой не обладал, Хаджар бы не хотел стать его целью…
– Как дела у нашего героя?
– Идет на поправку, Ваше Императорское Величество.
Хаджар не без удивления наблюдал за тем, как Морган общался с тетей Доры. И, признаться, понаблюдать было за чем. Хотя бы просто потому, что Морган разговаривал с эльфийкой примерно так же, как Акена с Дорой.
С первого же слога слух резала взаимная, глубокая, граничащая с ненавистью, неприязнь.
– Тогда ты можешь быть свободна, Талесия.
– Да, Ваше Императорское Величество, – целительница присела в глубоком книксене. Она молнией собрала свои многочисленные склянки, покидала их в деревянный саквояж, захлопнула его и была такова.
Сборы у целительницы не заняли и минуты. А время, чтобы покинуть лазарет, и того меньше. При этом, выходя, она так хлопнула дверьми, что задрожали витражи.
Какого демона происходило между кланом Зеленого Молота и Императорским родом?!
– Эльфы, – процедил Морган. Многочисленная свита поддержала его одобрительным гулом. – И когда они уже уймутся…
– Уймутся с чем? – машинально спросил Хаджар, а затем, опомнившись, поспешно добавил. – Ваше Императорское Величество.
Но, даже несмотря на полный уважения тон и необходимую приставку, на Хаджара все равно посмотрели на на неотесанного варвара.
Улыбка разом сошла с лиц наложниц – они потеряли к нему интерес. Советники же печально закачали головами.
Мол – закатилась, так и не вспыхнув, новая звезда Дарнаса.
Но мгновением позже их первоначальные радушные маски вновь вернулись на лица. Морган, едва было не держась за живот, засмеялся.
Его смех, подобного тому, что издавали сыновья и дочери Вечной Горы, заставил трястись воздух. Хаджару и вовсе показалось, что где-то рядом забили барабаны.
Даже в смехе, простом смехе Императора, содержалось достаточно силы, чтобы убить Небесного Солдата.
Называть Моргана человеком? Нет, возможно, когда он им и был. Но уже давно перестал. Теперь это могучее, древнее существо, которое обладало прошлым человека и его обликом.
Почти так же, как Орун, да проклянут его Неба и Земля.
– Видел как напряглись эти блохи? – Император, нисколько не стесняясь присутствия этих самых “блох” – кивнул в их сторону. – По старому закону тот, кто обратиться к Императору напрямую, не дождавшись дозволения, немедленно отправляется на плаху. На рудники – в лучшем случае.
– Почему?
И вновь Морган, тряся своей густой, короткой, черно-белой бородой, засмеялся. Кто-то из придворных потянулся ладонью к лицу.
Хаджар же понял, что опять, машинально, задал вопрос вперед разрешения на оный.
Что же – у него имелось твердое оправдание. Он, недавно, битву с Пиковыми Повелителями пережил. Обзавелся новыми шрамами, доказывающими этом, а еще отправил парочку к праотцам.
– Теперь я не сомневаюсь, что ты ученик моего пса, Хаджар Дархан, – Морган утер выступившую слезу. Его глаза были слегка красноватыми. Но не так, как это проявлялось у демонопоклонников, а, скорее, как у Эйнена. И, как теперь понимал Хаджар, немного у Акены. Правда принцесса обладала лишь маленькой, алой искоркой в самой глубине её зеленых очей.
Наследие?
Хаджар молчал.
Морган, усаживаясь на стул целительницы, позволительно взмахнул рукой.
– Раз уж начал говорить – продолжай, – прогремел он.
Как всегда – в повелительном тоне. Но, наверное, когда веками сидишь на главной табуретке всея империи, забываешь как говорить иначе.
Хаджар знал это на собственном, непродолжительном опыте генеральской должности. Иногда ты просто привыкаешь кем-то командовать и не понимаешь, как можно иначе.
– Почему людей отправляют за это на каторгу?
– Неуважение короны, – пожал плечами Морган. – Но, возможно, кто-то из моих предков страдал комплексом неполноценности. Может это был прапрапра и еще раз много раз “пра” дед Булиг Пьяный. С дикцией у него всегда было плохо.
Свита зашепталась.
– Молчать! – рявкнул Морган и по полу поползли трещины. – Это мой дом и дом моих предков и я буду говорить о них все, что думаю. И плевать я хотел на ваше, достопочтенные ученые мужи, по этому поводу мнение. Ни один из вас не был со мной в битве у Кристальной Реки пока мы отвоевывали у Империй все, что пропили и распродали мои великие предки.
Слово “великие” Морган произнес с явной издевкой.
– А теперь – свободны.
– Но, мой… – подался было вперед один из Безымянных.
– После вчерашнего вечера, капитан Трувар, я чувствуя себя в большей безопасности с этим храбрым юношей, чем со всем корпусом стражи, – перебил Император. – А теперь, если не хотите узнать, за что же все-таки отправляли на рудники – ВОН!
Хаджар видел, на что способен Орун, но сомневался, что тот тремя звуками мог вышвырнуть за дверь почти полсотни людей, среди которых были и Безымянный.
Морган смог.
Свиту как метлой смело и те исчезли за входными дверьми.
Стоило им исчезнуть, как Морган, по-разбойничьи подмигивая Хаджару, достал из пространственного артефакта пиалу и горлянку.
И, видят Вечерние Звезды, вряд ли в ней плескался чай.
Глава 793
Сердце Хаджар пропустило удар. За тем еще один и еще. А потом его шестеренки закрутились с еще большей скоростью, чем прежде.
Какого были его шансы?
В пространственном кольце Хаджара все еще покоился один козырь, доставшийся ему в наследство от поверженных убийц Мертвой Луны, пришедшей за ним, по собственной глупости, на Гору Ненастий.
Но насколько это задержит такого монстра, как Император Морган?!
А если и задержит, то что потом? Хаджар находился не просто в самом сердце Дарнаса – его столице, а буквально в главной артерии – в замке, внутри Запретного Города.
И пол беды войти в Запретный Город, миновать стражу в виде големов и завесу разнообразных заклинаний… куда сложнее было его покинуть.
Но Хаджар должен был попытаться. Он не собирался так легко прощаться со своей жизнью после того, как чудом уцелел в недавней потасовке.
Он уже потянулся своей волей к кольцу, как его остановил очередной приступ смеха Моргана.
