Почти минуту в лазарете висела тишина, а затем Морган поднял руки.
Хлоп-хлоп-хлоп, зазвенели его аплодисменты.
Хаджар же, лежа на перинах, вслушивался в их ритм, пытаясь понять, звучит ли там похоронный марш или же нет.
– Выздоравливай, щенок Оруна, – Морган поднялся и направился к дверям. –Скоро продолжиться Турнир, а затем начнется война. Я рассчитываю, что и там и там, ты проявишь себя достойным своего учителя.
Морган уже почти дошел до дверей, как Хаджар решился его окликнуть.
– Но если догадался я – поймут и другие.
Морган обернулся. Вновь сверкнула его хищная улыбка.
– Поймут те, кто умен, – согласился он. – А тот, кто умен, чтобы понять, будет достаточно умен, чтобы испугаться. Не стоит недооценивать силу страха, юный воин.
Морган уже развернулся, чтобы уйти, но остановился. Видимо, что-то вспомнил.
– Кстати о страхе, – пространство вновь дрогнуло. – Моя дочь, Хаджар, была рядом с тобой.
Пару секунд они играли в гляделки.
– Выздоравливай, – повторил Морган и вышел за двери.
Хаджару, опять же, не требовалось намекать дважды.
И в то же время, Морган никак не угрожал. Он прожил достаточно долго, чтобы понять, что плевать в колодец, из которого однажды случиться напиться – плохая идея.
Если бы он произнес слова угрозы, единственной угрозы, которая могла пронять Хаджара – угроза его родине, Лидусу, то пусть прошли бы века или даже тысячи лет, но в один день Хаджар бы пришел за головой того, кто осмелился угрожать его дому.
Это понимал и Морган.
Хаджар откинулся на перины. По его лбу стекали крупные градины пота.
– Проклятье…
Глава 795
За следующие три дня, проведенные Хаджаром в лазарете, его посещала только местный аналог “медсестры”. Молодая, немного застенчивая девушка, со странноватым именем Терасела. Она меняла Хаджару бинты, проверяли раны, сетовала на новый шрам и рассказывала о последней обстановке в городе.
– После покушения на Его Императорское Величество, в городе стало не протолкнуться от стражи, – говорила она, смазывая очередной бинт пахучей мазью.
Это только в сказаниях бардов и менестрелей могучий Рыцарь Духа после битвы погружается в медитацию, после чего выходит на новые ратные подвиги.
В реальном мире дела обстояли немного иначе.
Хаджар, добавляя к лекарским способностям тети Доры собственную медитацию, лишь немногим ускорял процесс выздоровления.
Все же, пропустить удар от Повелителя Пиковой стадии, находясь прям этом на уровне Рыцаря Духа Начальной, это не шутки. И, не пройди Хаджар тренировку на Горе Ненастий, не обладай он драконьим сердцем и не испей Волчьего отвара орков – уже обнимался бы с праотцами.
– Постоянные досмотры, – причитала лекарь, меняя одни зелья на другие. –Некоторые из стражников, которые помоложе, многое себе позволяют. Вон, чуть юбки мне не задрали в поисках запрещенных трав.
– А что народ? – спрашивал Хаджар.
– А народ закрывает на это глаза, – пожимала плечами девушка. – Всем страшно. Война ведь. А алхимические и артефактные лавки наживаются. Сегодня бабушке не смогла зелье от кашля купить – продают по шестнадцать монет. Шестнадцать, Хаджар! Раньше за такие деньги можно было ящик этого зелья купить, а теперь – один флакончик.
В таком ручье и проходили их немногочисленные разговоры. Лекарь приходила два раза в день – утром и вечером. И каждый раз, когда она выходила в коридор, то Хаджар замечал блеск начищенных лат корпуса стражей.
Девушка говорила, что именно они и не пускают никого к “Черному Мечнику”, но Хаджар подозревал иное. Возможно Император Морган пока не решил, что с ним делать и решил подстраховаться.
Иначе как объяснить, что по скромным подсчетам нейросети за дверьми посменно дежурили сразу шесть Повелителей средней стадии.
Но ели Морган не решил, что делать с Хаджаром, то как ему поступить с Дарнасом… Хаджар изначально не сомневался, что Морган выжмет максимум из своей авантюры.
Что, Его Императорское Величество, и делало. Причем делало весьма умело. Введя военное положение в столице и наводнив его стражей, он свел на нет все поползновения аристократии хоть как-то раскачать престол.
Причем свел одним лишь присутствием стражи, которая стала новой переменной в сложившейся ситуации. А в таких интригах, как государственный переворот, любая переменная может стать, внезапно, ковровой дорожкой, выстланной к надгробию целого рода.
Так что все планы, которые десятилетиями готовили заговорщики, они будут вынуждены отложить. Хотя бы до тех пор, пока не продумают все до мелочей.
Организовав покушения на самого себя, Император подстегнул экономику всей Империи. Рынки сейчас будут переполнены как товарами, так и денежной массой, от которой народ будет лихорадочно избавляться.
Мешком с деньгами не особо отобьешься от врагов и не накормишь детей. Главное – пережить войну. А для этого нужны не столько деньги, сколько товары первой, и не очень, необходимости.
А еще те товары, которые впоследствии, при бартере, можно будет использовать вместо денег.
Разумеется, Морган не планировал проигрывать в войне, так что такую прививку экономике видел исключительно в положительном, оздоровительном свете.
Ну и разумеется, все, как нельзя, кстати, складывалось к непосредственному началу войны. Тут и Турнир, и строительство самого передового летающего судна – Ярости Смертного Неба, и военные маневры на границе с Ласканом и появление двух могущественных сект, которые до этого находились в исключительном уединении.
Только идиоту не было ясно, что вопрос о дате начала первой битвы – это вопрос, скорее, связанные с окончанием Турнира.
Хаджар не сомневался – не пройдет и месяца, как войска отправятся маршем на границу.
– Проклятье, – в который раз, за прошедшие дни, повторил Хаджар. За витражем, по жестяному откосу, барабанили капли дождя. Сезон дождей в самом разгаре – ни единой звезды на ночном небе, а днем – сплошные сумерки. – Эта граница шире, чем Море Песков. Сколько же там соберется войск?
Хаджар, вспоминая свой первый полет в Ласкан, все никак не мог взять в толк – настолько масштабной будет война с Ласканом. Граница между Империями была воистину огромна. Почти как весь горизонт. И войск, что с одной, что с другой стороны, было не счесть.
Как возможно руководить такой численностью? Как можно организовать сражение, как под твоими штандартами стоит почти миллиард воинов. И этот миллиард вовсе не вся, объединенная, мощь страны, а лишь одна из армий?
Видимо в Хаджаре, несмотря на приближающийся четвертый десяток, все еще были крепки мерки далекой Земли.
