Из миража за спиной Мастера вырвались разноцветные искры. Пронзив собой крышу их пыльного склепа, они подожгли облака. Покров из яростного пламени, растягиваясь на многие километры, накрыл собой скалу.
Хаджар не испытывал страха. Только лишь ярость.
– Родина, которая заключила моего предка на миллионы лет в темницу. Которая убила его семью. Которая тысячами лет стравливает друг против друга Семь Империй и ограничивает наш уровень развития. Вы, Мастер, предлагаете мне помочь стране, которая держит нас – людей, за рабов.
– Если бы не Драконы, то ваших империй вообще бы не существовало! Последний Король уничтожил бы все, до чего смог дотянуться! Эрхард был безумен!
С неба ударила огненная молния. Пламенем торнадо она вонзилась в землю у подножия рассеченной скалы и выплавила в земле воронку диаметром в сотню метров. И это даже не была прямая атака или заклинание дракона.
Лишь его чистый гнев, обретший форму в виде всполохи силы.
– Дарнас ждет битва, достопочтенный Мастер, – Хаджар поднялся на ноги и развернулся лицом к столице. Его плащ, с гербом из серебра, развевался на крепчавшем ветру. – И я не собираюсь оставлять свой дом во времена, когда он нуждается в каждом из нас.
В течение трех, долгих, жутких секунд на небе бушевала огненная гроза. Пламенный шторм волнами обрушивался на скалу. А затем все стихло. Так же быстро, как и родилась горячая буря, так же быстро она и стихла.
– Я был не прав, маленький воин, – Хаджар стоял спиной к Мастеру и потому не видел выражения его лица. – кровь дракона все еще кипит в тебе. Мы продолжим этот разговор после того, как закончится война с Ласканом.
Хаджар обернулся.
Он стоял один на рассеченном скальном пике. Все, что напоминало о недавнем присутствии иноземного Мастера – оплавленные, в форме руны свившегося дракона, камни. И изысканный шелковый платок.
Усилием воли Хаджар убрал его в пространственное кольцо. Если подвернется удобный случай, он обязательно попытается продать его госпоже Брами.
Столица, как и описывала придворная лекарь, гудела не хуже встревоженного пчелиного роя. Народ сновал по улицам, толкался около лавок и магазинов, буквально сметал прилавки, а уличные торговцы праздновали свой пир стервятников.
– Да как у тебя только язык поворачивается такую цену заламывать! Только вчера эти пилюли стоили по шесть монет за унцию! А теперь ты продаешь за восемнадцать?! Это в три раза дороже!
– Я умею считать, достопочтенный покупатель. И, если вам не нравится цена, вы можете обратиться к любому другому торговцу!
– Да к демонам тебя и твою братию! Дай мне шесть унций и подавись своими монетами, стервятник!
– С вами приятно иметь дело, приходите еще!
Адепт, сплюнув под ноги торговцу, едва не свернув его прилавок с разнообразной алхимией, направился дальше – вниз по улице.
– Подходите, подходите! Лучшие амулеты и талисманы, все по вчерашней цене!
Стоило только прозвучать двум последним словам, как целое море из покупателей рвануло на другой конец улицы. Адепта, только-только вложившего на деревянный прилавок (на самом деле – груду из ящиков) товары, едва было не смели.
Ему разве что не в лицо кидали туго набитые кошели. Люди кричали, чтобы именно им он продал зищатные и атакующие амулеты.
Хаджар, проходя мимо, при помощи Взгляда прекрасно видел, что большинство амулетов и талисманов у продавца имели бытовое назначение.
– Защитные чары уровня Рыцаря Духа! Продержатся на вашем доме не меньше месяца! Семьдесят монет!
– Восемьдесят!
– Возьми, у меня девяносто!
– Сто десять и без торгов!
– Сто десять, – торговец выхватил тугой кошель и вложил в протянутую руку вышитый алым и золотым, тканевый прямоугольник – амулет.
Покупателя тут же оттеснили другие желающие, а сам он побежал дальше по улице – успеть к травникам и к фермерам. Даже адептам, порой, требовалась еда. Так что продукты, пусть и не улетали так же, как алхимия, амулеты и талисманы, но тоже пользовались спросом.
Хаджар покачал головой.
Радостный покупатель даже не удосужился проверить, что же именно ему всунули в руку. Продавец действительно торговал боевыми и защитными амулетами, но вот в руки покупателей вкладывал совершенно иные.
Купить за сто десять монет амулет, который создаст в твоем доме запах свежескошенного луга? Такой даже за две монеты продать-то сложно.
Их, обычно, делали ученики магов-начертателей, чтобы набить руку и перейти к чему-то более серьезному.
– Где ты пропадал, варвар?
Справа к Хаджару, рассекая людской речной поток, подошел Эйнен. Они пожали друг другу предплечья, а затем крепко обнялись.
Несмотря на то, что прошло лишь несколько дней, складывалось впечатление, будто с их последней встречи минуло еще несколько лет.
– Лежал в дворцовом лазарете, – ответил Хаджар. Он решил умолчать, что после этого имел не самую обычную беседу.
Это не та информация, о которой стоит говорить стоя посреди переполненной людьми, оживленной улицы.
– Ты устроил большой переполох, Хаджар, – из-за спины Эйнена показалась Дора. Как и всегда – прекраснее первого луча солнца, она была одета в простые, но добротные и качественные одежды. – Говорят, ты едва не устроил драку с корпусом стражей.
– И кто же это говорит?
Дора улыбнулась.
– Сам корпус.
Хаджар устало покачал головой. Император действительно, всего парой слов, приставил к нему целое жлитное формирование.
– У нас появились проблемы, – вздохнул Хаджар. – наш с вами план, вы сами знаете какой, придется немного подправить.
Не стоило забывать, что на повестке дня первой строкой маячила свержение нынешней правящей семье в клане Хищных Клинков. И это не считая Турнира. Заговора Тарезов. Приближающейся войны. А теперь еще – Мастера-дракона, который вряд ли оставит в покое Хаджара.
Глава 805
На фоне бурлящей столицы, школа Святого Неба выглядела островком спокойствия. Когда Хаджар, в компании Эйнена с Дорой, подошел к лифту, то увидел ту же картину, что и обычно.
Часть учеников спускалась с горы для того, чтобы отправиться зарабатывать Очки Славы, остальные же ждали вокруг лифта (огромной железной платформы). В антураже изменилось лишь две детали.
Первая – все ученики, без исключения, стояли с обнаженным оружием и в броне, от которой явно исходила энергия усиливающий свойство амулетов.
Иными словами – каждый, в отдельности и в группе, ученик, был готов в любой момент приступить к схватке за жизнь.
На их фоне мирно выглядящая троица казалась чем-то несуразным.
