Копоть на алых камнях кладки, обвалившиеся стены, а в центре храма –огромное пепелище. Нетрудно было догадаться, что там находилось центральное здание с идолами и библиотекой. Об этом свидетельствовали остатки деревянных свитков.
Исписанные плашки, связанные воедино войлочной веревкой. Такие древние, что даже в Библиотеке Города Магов их было не так уж-то и много.
– Братья и сестры, – вдруг расслышал Хаджар.
Он сперва притаился, а потом, поняв, что находится в воспоминании-видении Древа Жизни без страха вышел на уступ. Там, на множестве погребальных костров, были сложены белые скелеты. Видимо прошло немало времени с тех пор, как храм разграбили и уничтожили.
Но это, казалось, не заботило человека, стоящего напротив костров.
Невысокого, даже ниже среднего роста, он был одет в простой походный серый плащ с множеством заплаток. В руах держал точно такой же простой, слегка изогнутый у навершия, посох-палку. На ногах его красовались неумело сплетенные лапти, а из одежды лишь холщовые штаны, подвязанные веревкой и белая рубаха.
Надо же… кто-то, оказывается, мог выглядеть еще беднее, чем сам Хаджар.
За плечами у человека покоилась дырявая соломенная шляпа.
Хаджар обошел его с другой стороны и замер в изумлении. Лицо, которое он увидел, было не просто идеальным, а безупречным. Такое, пожалуй, могла создать лишь рука гениального скульптора, который черпал вдохновение в работах еще более гениального художника.
И их совместный поток таланта создал подобное изваяние, от одного лишь вида которого, могли бы разбиваться сердца женщин.
В мире Земли такое лицо, непременно, ассоциировали бы с дьяволом, даже не богом, а именно дьяволом. Безупречное, идеальное, невероятно красивое. Такое, что на него, будто на горный пейзаж, можно было любоваться вечно.
Затем юноша, которому на вид не дашь и четверти века, открыл глаза. Разноцветные. Один ярко голубой, цвета небесной лазури, а второй – темно карий.
Он поднял посох и слегка ударил им о землю. В ту же секунды костры зачадили, задымили и вспыхнули ярким, синим пламенем.
– В Стране Драконов, – внезапно произнес юноша. – В пещере Небесного Лотоса, под знаком вновь рожденной звезды, ты найдешь сферу. Расколи её, произнеси слово, которое услышишь и это слово приведет тебя в сокровищницу, юный воин.
Юноша повернулся. Хаджар внезапно понял, что ошибся. Причем дважды.
В глазах этого юноши он увидел столько времени, что тот должен был быть не многим младше Хельмера или Фреи. А еще – это было не совсем видение.
Он действительно оказался в прошлом…
– Если нам будет суждено встретиться в третий раз, давай закурим трубку и расскажем друг другу наши истории. Как и положено двум генералам, – юноша вдруг улыбнулся и дотронулся посохом до груди Хаджара. – И не забывай, про мой подарок, сын драконов,
Хаджар, подобно утопающему, с жадность втягивая воздух, вскочил на ноги. Он стоял рядом с Древом Жизни. Древесная пыль от корней покрывала его тело.
Он вновь был в настоящем или…
– Что это было?
– “Река жизни течет, Безумный Генерал, по руслу, которое называют… назовут… назвали судьбой. В судьбе тысячи тысяч тысяч брызг, но единое направление. Я свел… свела… сведу… свожу… тебя с тем, с кем тебе суждено встретиться… не суждено встретиться… уже встретился… еще не встретился…”
Хаджар пытался осознать все им увиденное, но не мог.
Проклятье…
Проклятье!
Голова раскалывалась от самых диких предположений.
– “Кровавый Генерал… не фейри и не человек… без дома и семьи… проклятый богами на скитания за те грехи, что он совершил… не совершил… еще совершит… уже не совершит… Встретив его, твоя судьба тоже будет… не будет… высечена в камне”
– Я ничего не понимаю! – закричал, хватаясь за голову, Хаджар.
Крона алого дерева продолжали качаться в такт отсутствующему ветру.
– “А вот и мой час… я так долго его ждал… жду… больше не жду. Я обозрим… обозрима… не вечен… не вечна… Наконец-то… покой…”
– Что?
Вдруг раздался гром. Такой мощный и неистовый, что Хаджар закрыл руками уши. А затем, обнажив клинок, полетел в неудержимом вихре множества секущих и рубящих ударов.
Целый дождь из многотонных глыб полетел внутрь пещеры. Они дробили и раскалывали те останки древней цивилизации магов, что еще не успело уничтожить время.
Они падали в бездну, исчезая в ней без всякого стука или, хотя бы, простого эха.
Они падали в озеро, надежно заколачивая проход к горной реке. Но ни один не упал на кроны Древа Жизни и даже пыль не коснулась алых листьев.
А затем, когда каменный град утих, с неба приземлилась фигура, сжимавшая два клинка.
– И еще раз, здравствуй враг мой Дарх…
– Знаешь, что не было рождено, Дерек? – Хаджар перебил явившегося Великого Героя Ласкана. – сраные корабельные пушки, вот что не было рождено.
– Что?
Хаджар, стоя напротив Древа Жизни, вытянулся по струнке и посмотрел на высокое небо.
Родина…
Подняв кулак, он ударил им себя о грудь. Из разбитого артефакта вылетел сиреневый луч и, ударив в небо, расколол волшебную сферу.
– УБЛЮДОК! – взревел Дерек выставляя перед собой клинки, но было уже поздно.
В небе появились сотни кораблей, которые успели собрать со Свободных Баронств главнокомандующий армией Балиума – генерал-лейтенант Лергон и Эйнен.
– Старый друг… – прошептал Хаджар и закрыл глаза.
Вместо каменного дождя в пещеру полился дождь из стали и огня.
Что нельзя спасти, можно лишь уничтожить. Стереть в порошок. Так, чтобы даже следа не осталось. Чтобы не листочка, чтобы не пылинки, чтобы не единого следа не осталось от Древа Жизни.
Глава 912
За долю мгновения перед тем, как огненный дождь из раскаленной стали заполнил пещеру, время будто замедлилось для Хаджара. Он видел, как падают ему на голову свинцовые ядра. Каждое размером со здоровенную тыкву. Они оставляли позади себя шлейфы из дыма и горящего, оранжевого хвоста.
– “Помни про подарок”, – в голове Хаджара прозвучал голос посланницы небес – феи Фреи.
А затем он вновь увидел перед собой юношу на горе с древним, полуразрушенным храмом. Юношу в простом, сером плаще и с деревянным посохом в руках.
Вдруг он понял, что уже видел и этот плащ, и этот посох и даже простые штаны и рубаху.
– “В форт, шоли, бредешь, служивый?” – старик, сидящий на козлах телеги, которая ехала в приграничный форт между Ласканом и Дарнасом.
Хаджар вспомнил его глаза.
