– Если вы, мой Император, имеете в виду клан Диносов – то я лишь выполнял клятву, которую принес нынешней Королеве Меча, дабы быть уверенным в её лояльности во время путешествия по Карнаку.
– Ты хочешь сказать, что это я виноват в том, что ты опрометчиво принес клятву, Хаджар Дархан?
– Разумеется нет, мой Император, – в который раз склонился Хаджар. – я бы никогда не осмелился бы такого сказать.
– Не осмелился, – Морган вновь взял бокал и принялся его покачивать. – Не осмелился, но думаешь так, верно?
– У всего есть цена, мой Император. Но я привык полагать, что, кто бы не назначил мне цену, принять её или нет выбирая лишь я сам.
В ответ на это Император лишь хмыкнул и не более.
– Продолжай.
Только после этой вальяжно-властной отмашки Хаджар позволил себе вновь открыть рот. Отчасти потому, что понимал, когда может себе позволить выходку, как в клане Зеленого Молота, а, от части, из-за глубокого уважения к Моргану.
Несмотря на все те отрицательные черты, которыи обладал правитель, Хаджар прекрасно понимал, что если бы не Император, ты не было бы нынешнего Дарнаса в целом и Лидуса в частности.
Морган, собственными руками, построил огромную страну, вытащив её из той разрухи, в которую ею эпохами вгоняли слабые правители прошлого.
Дарнасу, как и любой другой Империи, требовалась сильная рука хитрого и дальнозоркого правителя. И Морган подходил под все эти критерии лучше всех других возможных кандидатов.
Он являлся тем необходимым “злом”, которое создавала светлое и, пусть и облачное, но, все же – светлое будущее для большинства.
Это то, что Хаджар понял не благодаря своим отцу или матери, а Примусу. Может тот и разрушил свою семью и вогнал треть народа в рабство, но Лидус, за те одиннадцать лет правления Примуса стал сильнее, чем за все прошедшие века.
– Что же касается клана Тарезов, то я не особо понимаю, что произошло.
– Не понимаешь, значит, что произошло… – протянул Морган. – Так уж и не понимаешь?
Хаджар отрицательно покачал головой.
– Некоторое время назад я пришел в дворец Тарезов по приглашению своего друга – старшего наследника клана Тарезов, — это была наглая и откровенная ложь и, Морган, как никто другой, должен был это понимать, но в данном случае у Хаджара на руках оказался козырь.
Карейн сейчас находился так далеко, что спросить его мнения было попросту невозможно. А в случае принесения клятвы, хаджар бы смог выкрутиться из любой формулировке благодаря просьбе Карейна, который тот озвучил лежа на алтаре.
– Затем там произошло нечто, объяснение чему я не нахожу, – продолжил Хаджар. – Когда же я очнулся, то весь клан Тарезов был под контролем корпуса Стражей… ну и я в том числе.
Морган, некоторое время, смотрел в глаза Хаджару. Тот не отводил своего глаза. Их партия вновь зашла в логический тупик.
Хаджар прекрасно понимал, что Моргану известна если не вся правда, то её большая часть. И сам Император знал, что Хаджар не идиот и видит эту ситуацию.
Но, тем не менее, они не могли нарушить негласного договора, который заключили друг с другом – именно по нему Акена пришла на торжество в клан Диносов, чем развязала Хаджару руки.
К тому же, если смотреть на общую картину, а не на её мелкие детали, то все складывалось как нельзя удачнее.
Брустр сам вызвал Хаджара на дуэль, а тот просто воспользовался старыми законами. В дом Тарезов Хаджар, поскольку его не сожрал хищный сад и он не отметился в качестве интервента, заявился в качестве приглашенного гостя.
Таким образом, все было, как говорится, “шито белыми нитками”.
Все, кроме одного факта…
– По моим сведениям, Хаджар Дархан, – все так же задумчиво протянул Морган. – в данный момент вы должны сидеть не в моем кабинете, а находиться в ведении Тайной Канцелярии.
Вот так вот ласково и аккуратно Морган срезал углы, имея в виду пытки палачей Шувера.
– Разве, мой Императора?
Морган вопросительно изогнул бровь.
– Кажется, вы имеете в виду, мой предположительный арест Тайной Канцелярией, который, опять же, предположительно, – Хаджар сделал ударение на последнем слове. – имел под собой почву ввиду убитого мною Париса Диноса и его матери. Но я могу принести соответствующую клятву, что не убивал и никаким образом не содействовал прерыванию жизни Париса. И, более того, я так и не видел документов об аресте. Так что, получается, что ареста не просто не могло произойти – его и не было.
Морган залпом осушил бокал. Откинув мизинец, он поставил его на серебряный столик около трона и вновь посмотрел в глаза Хаджару.
– Ты хочешь сказать, ученик Великого Мечника, что тебя изначально не было в Тайной Канцелярии?
– По всем разумным фактам получается, что именно так – меня там не могло быть.
Около минуты или даже дольше в кабинете висела гнетущая тишина.
– Ты можешь идти, Хаджар Дархан, – взмахнул рукой Император.
Хаджар поднялся и, поклонившись, попятился, как того требовал этикет, к двери.
Но до того, как он развернулся, Морган, вдруг, его окликнул.
– Два клана оказались разбиты. Тарезы и Диносы. Из их осколков я могу слепить только один клан. Так что скажи мне, Хаджар Дархан, кому стоит выжить, а кому пасть?
Хадажру очень хотелось ответить, что Тарезам. Потому как иной ответ, однажды, повергнет душу Париса в ту же пучину, что и Тома с Анис, а когда-то и самого Хаджара.
Но он ответил:
– Диносам, мой Император. Идет война – нам нужна сила их мечей.
Морган только кивнул.
Хаджар развернулся и, дотронувшись до ручки двери, вновь замер.
Не оборачиваясь, он спросил.
– А что было бы, мой Император, если бы я ответил, что Тарезам.
Вновь тишина, а затем.
Глава 973
После того, как, буквально через десять минут после Дархана, из кабинета вышел высокий, стройный, чуть худой адепт, от которого, даже когда тот не собирался никаким образом этого демонстрировать, веяло невероятной силой, Декой Шувер, в который раз за этот месяц посетил Императора.
Морган, как обычно, занимался тем, что раскачивал в руке бокал с алым соком. А может и вином… Что там на самом деле пил правитель Дарнаса не знала, по сведениям Тайной Канцелярии, даже его возлюбленная жена.
Это была одна из загадок Империи, но из тех, на которые Шувер почти не тратил своего внимания.
– Проходи, – Морган указал на стул в центре помещения.
Кабинет, в котором они сейчас находились, предназначался для, условно, серьезных разговоров. Не серьезные Морган проводил в своем рабочем, заваленном бумаге, помещении. А не условно, по-настоящему серьезные, проводились на нижних этажах цитадели Тайной Канцелярии.
