Он, еще до того, как исчезла белая вспышка, вытащил меч из земли, пару раз его крутанул и, заложив за спину, поклонился.
– Приветствую, Наставник Жао. Я – Хаджар Дархан, Северный Ветер. Пришел сюда лишь с одной целью – защитить принцессу Акену.
Жао выпрямился. Его светлые глаза пылали огнем праведного гнева, который тот едва сдерживал. Хаджар видел это и чувствовал на себе ауру Наставника.
Она была крепка.
Крепка настолько, что в столице ему бы нашлось мало равных бойцов. Возможно, лишь главы семи аристократических родов, генералы армии и ведущие ученики элитных школ могли бы встать с ним на равных.
Еще несколько месяцев назад (или же – сорок лет, проведенных на Горе Стихий) Хаджар бы не выдержал даже одного давления воли этого монаха.
Жителей сект всегда было принято называть “монахами” (хотя это и не так) из-за их аскетичного и отрешенного от мира образа жизни.
Но, видя Жао, сложно было назвать его иначе, нежели одним из сильнейших воинов Дарнаса.
– Пока ты стоишь за порогом, Хаджар Дархан, Северный Ветер, мы не сможем принять тебя в нашем доме, как гостя, – слова Жао были тяжелым. В каждом слоге, каждом звуки вибрировало его стремление к битве.
Хаджар прекрасно отдавал себе отчет в том, какое глубокое оскорбление нанес секте… но иначе он поступить не мог. Иначе, могли пострадать те, кто ему дорог. И даже если бы перед ним стояла сотня детей, плачущих и молящих о пощаде, Хаджар бы не смог поставить их жизнь выше тех, с кем его связала судьба.
Это было неправильно.
Бесчестно и бесславно.
Но Хаджар не был идеален.
У него имелись слабости.
Слабости, которые как на ладони, лежали открытыми перед Морганом.
Что же – теперь Хаджар еще отчетливее осознавал причину столь глубокой, застарелой ненависти, которую Учитель Орун испытывал по отношению к правителю Дарнаса.
– Проходи внутрь, Хаджар Дархан, – продолжил Жао. – выпей вина из садов подножья Лунного Пика. Отведай персиков, растущих на наших горах. В мире и покое, который мы оберегаем здесь испокон веков, дождись принцессу Акену и Патриарха Хашима. Они скоро пребудут.
Шепотки вновь зазвучали среди учеников.
Хаджар слышал легенды о вратах Луны. Они были предтечей вратам Ярости, защищавшим вход в Запретный Город… Так говорили одни.
Другие же утверждали, что врата Ярости лишь не более, чем измененная копия. Что для того, чтобы пройти сквозь врата Луны, нужно равняться по силе Наставнику секты или же – Наставника одной из трех элитных боевых школ столицы.
Те ученики Лунного Света, которые собирались спуститься с горы, чтобы испытать свои умения и силы в обстановках реального мира, должны были пройти, в прямом смысле, экзамен.
Они должны были миновать врата Луны.
– Нас свела судьба, Наставник Жао, – вздохнул Хаджар. Он прикрыл глаза и подставил лицо каплям падающего дождя. Он чувствовал, как позади него стучат боевые барабаны.
– Бам-бам-бам, – били они и где-то в вышине, среди грома и молний, звучало мощное и яростное, полное войны. – Генерал!
Хаджар, с того самого момента, как вернул себе потерянную… вернее –отобранную у него половину души, каждый раз, в часы бури, слышал их.
Они звали его.
Пели ему песни. Песни о свободе, чести и славе. Тем трем вещам, которые были нужны воину. То, ради чего он жил.
Морган, своими словами, отобрал все это у Хаджара.
Он отнял у него то, что делало Хаджара собой.
И за это, однажды, Император заплатит.
Но пока, почему-то, платила секта Лунного Света.
– Видит Высокое Небо, – когда ударил гром, прошептал Хаджар. Так, чтобы его не услышали. – я этого не хотел.
Глава 982
– Принцесса! Госпожа принцесса!
Акена, облаченная в сверкающие в отсветах молний, доспехи Божественного уровня, повернулась к капитанскому мостику. Она стояла на носу корабля с гордым названием “Воздушный Змей”. Один из быстрейших небесных судов во всем Дарнасе. Корабль, находящийся в числе флота подконтрольного лишь Императорскому роду.
– Да, капитан Офелия.
Небесный адепт ступени Рыцаря Духа средней стадии, белокурая красавица, которая, тем не менее, за девять веков жизни ни разу не было в браке. Хотя её руки, с регулярным постоянством, добивались самые видные представители гражданской и военной знати.
– К нам, с юго-юго-запада приближается неопознанное судно, – отчиталась капитан. – Идет по тому же курсу, что и мы. И при этом… при этом…
– Не медлите, капитан, – сверкнули зеленые глаза принцессы. Почти так же ярко, как и её доспехи. – В чем проблема?
– Оно нас обгоняет, – кажется, Офелия были удивлена ничуть не меньше, чем сама Акена.
Вся империя пребывала в полной уверенности в том, что “Воздушного Змея”, на дальней дистанции, не могло обогнать ни одно судно. А секта Лунного Света, все же, находилась на весьма отдаленных рубежах Империи.
От неё до легендарных Чужих Земель, не принадлежащих ни одной из Семи Империй, населенных тварями и существами, неизвестными науке империй, заполненных аномалиями, способными уничтожить Безымянного Адепта, было практически “один шаг”.
Акена протянула руку, и капитан вложила в раскрытую ладонь подзорную трубу. Принцесса присмотрелась. По небу, немногим более, чем на расстоянии в десять, двенадцать километров, оставляя позади белые полосы рассеченного воздуха, стремительно плыла довольно массивная парусная лодка.
На её борту, сидя в позе лотоса, находился лишь один пассажир. Облаченный в белые одежды, седовласый старец – патриарх Хашим.
Он, внезапно, повернулся в сторону смотрящей на него принцессы. Старик открыл глаза. Те вспыхнули золотым сиянием.
“Воздушный Змей” качнулся и накренился на правый борт.
– Приготовиться к бою! – закричала Офелия. – Закрепиться по штормовому!
По щиту корвета побежала сеточка из энергетических трещин, сквозь которые пробивался шум и рев нарастающей бури. Корабль задрожал. Каждая доска в палубе начала вибрировать, а заклепки из обивки кормы то и дело выстреливали острыми снарядами.
Чтобы за буря не поднялась – она явно было не самой обычной.
Хашим же, вновь закрыв глаза, отвернулся от принцессы и, меньше, чем через удар сердца, его лодка вновь рванула вперед. Постепенно она явно обходило “Воздушный Змей”, но не настолько стремительно, чтобы беспокоиться о разнице в прибытие Хашима и принцессы.
– Старый демон, – проговорила принцесса. – Лучше бы к портовым шлюхам так спешил.
Офелия вздрогнула от такой неожиданной смены тона общения Его Императорского Высочества. Как и большинство жителей империи, она имела в голове некий светлый образ принцессы, которая разве что в туалет цветами не ходила.
