Орун понимал то же, что и Хаджар…
– Бесчестный ублюдок! – закричал кто-то из толпы. – Не знаю, какой артефакт, ты использовал, но я убью тебя!
В небо ударил столп энергии. Волна силы отбросила в стороны учеников, бережно опустив их при этом на камни и в сторону Хаджара, в неистовом рывке, окутанный светом, похожим на очертания тигра, бросился один из учеников.
Вокруг него распространялось Баронство кулака, на груди звенели мощные стальные сферы, соединенные воедино. На торсе сверкали синие татуировки и такой же свет затопил глазницы.
Четыре точки на темечке отмечали его достаточно высокое положение в секте. Может именно поэтому он и располагал Императорскими артефактами – двумя боевыми перчатками. Такими массивными, что превращали его кулаки в настоящие молоты.
Одним ударом, создавшим волну алого пламени, он испепелил лишенную всякого смысла груду камней – остатков врат Луны. Те преграждали ему путь.
– Нет! – белый свет, исходивший от Хашима, был отброшен в сторону Герцогством Хаджара.
Хаджар не был святым человеком. И он не был тем героем, которого в нем видел Парис.
Нет.
Все это было не так.
Хаджар был монстром.
Просто таким, который еще пока не встретил другого монстра, который смог бы его одолеть. Или же настоящего героя, которому было предначертано уничтожать монстров… если такие – настоящие герои, существовали хоть в одном из миров.
Будучи Безумным Генералом, ради Лидуса, Хаджар проливал кровь невинных. Он шел на бесчестные поступки. Он жертвовал всем, что считал важным и ценным в жизни.
Потому что никто, кроме него, не мог этого сделать.
– Бам-бам-бам, – стучали барабаны позади него. – Генерал! – армией, закованной в железо, ревело небо.
Сегодня он будет жесток. Жесток настолько, насколько только способен загнанный в угол зверь. Его натравили на этих людей и горе им, ибо если не они, то Лидус и все те, кто ему дорог.
Но, видит Высокое Небо, однажды заплатит и тот, кто спустил зверя с цепи.
Хаджар взмахнул мечом так, словно отмахнулся от назойливой мошки. Вновь, следом за острием Синего Клинка, полетела синяя искра из которой вырвался вихрь ветра и мечей.
– Печать Тигра! – ученик секты Лунного Света сформировал перед собой, из ладони и кулака, нечто на подобии щита. Алая энергия, явно находящаяся на уровне Императорской Техники, оформилась в виде алой тигриной пасти размером в несколько метров.
Она сомкнулась огненными клыками на вихре ветра.
Не прошло и мгновения, не успело даже дрогнуть сердце, чтобы сделать удар, как на белые камни упали алые капли, а следом за ними пролился алый дождь.
Рассеченные конечности разлетелись в разные стороны, а в центре, где только что находился юный, пышущий жизнью и силой, юноша ученик, теперь лежала бесформенная груда из ребер, внутренностей, лоскутов кожи и плоти. Позади, продолжая траекторию полета сорвавшегося с клинка Хаджара ветра, падала отсеченная крыша очередного храма.
Закричали ученики, наставники начали высвобождать свои королевства, но очередная вспышка белого света заставила их застыть.
Белый луч, которым обернулся Хашим, остановился перед Хаджаром. Старик, чьи одежды теперь выглядели доспехами, а тюрбан – шлемом, держал в руках посох, увенчанный шестью железными звеньями. Каждое из них было исписано символами, рунами и иероглифами, явно принадлежащими к магии.
Хаджар уже слышал о подобном. Кажется, подобное называлось – боевой магий. Тесным переплетением боевых искусств и волшебства.
Но даже в школе Святого Неба о подобном не хранилось никаких сведений, кроме смутных упоминаний.
– Сразись со мной, Хаджар Дархан! – в голосе Хашима звучали потаенные боль и ярость. – Не трогай мою секту и учеников. Сразись со мной и только со мной!
В этих словах звучали честь и слава. Старик был воином, готовым отдать жизнь за родных.
Но таким же был и Хаджар.
– Если я одолею тебя – твои люди отдадут принцессе Вечно Падающее Копье?
Тишина была ответом Хаджару.
– А если ты одолеешь меня – вы отпустите принцессу с миром?
И вновь – тишина.
Несмотря на то, что Хашим был воином, он не мог предать себя ради других. И не мог предать заветы предков, ради тех, кто был ему дорог.
Хаджар – мог.
И именно поэтому именно его сердце еще билось, а сердца тех, кто встал на его пути, уже нет.
– Тогда вы все сегодня умрете!
Хаджар оттолкнулся от земли. Позади его стоп взорвалось целое море из белых молний и синего ветра. Они сформировались в распахнутую пасть дракона, которая обрушила половину горного пика. Уцелел лишь каменный столп, на которой стояла укутанная мистериями и волей принцесса.
Хашим ударил основанием своего посоха и перед ним возник шестирукий воин. Каждая его рука относилась к какой-то стихии или их соединения. Они состояли из лавы, огня, земли, стекла, железа и молнии.
И этот гигант, на невероятной скорости, бросился наперерез Хаджару.
– Медленно, – прошептал Хаджар.
В ту же секунду с неба, прямо ему, размазавшемуся в и без того стремительном рывке, ударила белая молния и, одновременно с этим, облака засияли на одеждах-доспехах.
Только вместо птицы Кецаль, на этот раз в небо, огибая созданного Хашимом воина, взмыл дракон чье тело – синие облака, а крылья – белые молнии.
Он опустился прямо в центре ближайшей группы учеников и сошел лоскутами тумана с плеч и одежд поднявшего меч Хаджара.
Глава 987
Под потоками дождя, маленькая девочка стояли и смотрела на то, как на вершине Лунного Пика вспыхивают разноцветные отсветы, оставляя на фоне черного неба мутные пятна. Они были похожи на фейерверки, которые по случаю праздника запускали в деревнях сошедшие с гор юноши и девушки.
Им всегда выказывали почет и уважения и выделяли лучшие места за общими столами.
– Какой странный дождь, – девочка протянула руку.
На маленькую, пухлую ладошку упала сперва одна алая капля, затем вторая, а потом весь дождь, вдруг, окрасился в красный. Он почему-то перестал пахнуть свежестью.
Ноздри девочки забил запах меди, а капли, вместо легких и почти неосязаемых, оказались тяжелыми и вязкими.
Девочку подхватили крепкие руки её отца. Бледный, с раскрытыми от ужаса глазами, он побежал вместе с ней внутрь дома.
Хаджар подставил лицо пот освежающие, холодные капли. Он стоял в центре из белого моря – сотни учеников секты окружили его. Где-то там, за их рубежами, находились Наставники и сам Патриарх Хашим.
