— Я не научу тебя как ходить среди звезд, но я научу тебя как расправить крылья, — Император положил правую ладонь на грудь Хаджару. В район его сердца. А левую на лоб. — Я покажу тебе Высокое Небо таким, каким его видит юный дракон, впервые поднявшийся к рассвету. Я покажу тебе наследие Белого Дракона. Я покажу тебе то, что значит для нас Ветер. Ибо штиль для жителей неба — смерть. А ветер — жизнь.
Глава 1064
Хаджар расправил руки… нет, крылья. Два могучих, верных крыла. Они несли его, сквозь облака к мерцающему вдали золотому рассвету.
Жидким металлом он разливался по бескрайнему небу, окружавшему Хаджара.
А там, внизу, простирались земли. Маленькие ручейки широких, могучих рек. Клумбы из лесов, полных жизни и шума приходящей, молодой весны. Холмы из заснеженных гор, озера морей и моря океанов.
Города превращались в миражи, мелькающие по сторонам. И, как бы красивы и величественны они ни были, но меркли по сравнению с тем, что ждало его впереди.
Крылья делали взмах за взмахом, порой плашмя ложась на потоки ветра, которые с радостью несли Хаджара все дальше и дальше.
И как бы не менялся мир вокруг, неизменным оставалось лишь одно — бескрайнее небо вокруг. Небо, которое в нежные объятья заключило целый мир.
Рассвет пылал у самого горизонта.
И Хаджар знал, что пока его крылья сильны, а ветер крепок, он сможет его достичь. Достичь этого рассвета, а затем следующего и того, что придет после него.
Все небо было в его распоряжении.
И он был свободен.
Пока дул ветер.
Ветер, становящийся его крыльями.
Его дыханием.
Его жизнью.
* * *
Хаджар открыл глаза.
Первый Император Драконов исчез. Осколок его сознания выполнил свое предначертание. Пусть и не то, которое изначально планировал.
Но, кем бы был воин, которым являлся древний правитель, если бы не смог защитить честь той, которая была ему важнее целого мира. В чем вообще был смысл всего его пути, если он не мог сделать этого.
Не мог сделать самого важного.
— … вот так вот, малыш, — закончил Джу. — А теперь давай. Удиви меня.
Он снова призывно помахал рукой.
Хаджар же, прикрыв глаза, погрузился в тишину. Тишину, в которой услышал хруст снега под ногами прыгающего в лесу зайца. Услышал шелест снежных хлопьев, заменивших кроны деревьям.
Услышал биение своего сердца…
А затем он прислушался глубже.
И звуки изменились.
Хаджар услышал, как смеялась Элейн. Она качала на руках маленького мальчика, у которого были ясные, зеленые глаза и черные, прямые волосы.
Совсем как у их матери.
Она назвала его Элиз.
Хорошее имя.
Хаджар услышал голос своего брата. Эйнен Карейн что-то обсуждал со своей невестой. Кажется, они собирались пожениться на следующий же день, после рождения их ребенка.
Хаджар услышал, ржание коня, несущего по бескрайним просторам девушку, с такими же волосами и глазами, как у его матери.
Ветер был там.
Он слышал все это.
И он мог рассказать Хаджару о том, чего тот не знал.
Он мог отвести Хаджара в те места. Отвести, чтобы умчаться дальше. И, затем, позвать Хаджара следом. Еще дальше. К неизведанному. Новому.
И то, как далеко зайдет Хаджар, будет зависеть лишь от него самого. От крепости его крыльев.
Хаджар открыл глаза. Имя ветра кружилось рядом. Оно звучало совсем близко. Настолько, что его можно было коснуться. Лишь протяни руку…
Но Хаджар не стал этого делать
У него не было крыльев.
Все, чем он владел, находилось сейчас в его руках. И его руки умели держать лишь одно — меч.
Поэтому он не мог позволить им стать крыльями. Он не стал касаться имени ветра.
Вместо этого, он его вдохнул.
Позволил стать своим дыханием. Своей жизнью. Ведь, в конце концов, в нем он слышал, как стучало его сердце. Но не нынешнего. А того мальчика, который бегал по саду дворца Лидуса и отгонял собак от своей сестры.
Этот мальчик нравился Хаджару больше, чем тот, кем он стал.
Хаджар улыбнулся.
Слегка печально и грустно.
Так же, как порой улыбались Орун, Травес и, пожалуй, даже Черный Генерал.
— Разорванные небеса, — произнес Хаджар. И не было ни грома, ни бури. Мир вдруг погрузился в абсолютную тишину. Как если бы исчезли все звуки, переносимые ветром. Как если бы исчез сам ветер. — Вторая стойка. Драконий рассвет.
* * *
Министр Джу вдруг понял, что вокруг него исчез ветер. Так, будто и его не было никогда. Находись Джу в данный момент в своей истинной форме, т о камнем бы рухнул на землю.
Складывалось ощущение, словно его покинуло наследие Белого Дракона и он, потеряв крылья, превратился в простую ящерицу, обреченную веками скитаться среди пыли и грязи.
Джу ощутил…
Впервые, за многие тысячи… лет, тысячи веков, он ощутил…
Страх.
И этот страх ему внушал простой человек. Букашка перед его бескрайним взором.
— Драконий Рассвет, — произнес человек и взмахнул мечом.
Джу, абсолютно рефлекторно, не отдавая себе отчет, покрыл левую ладонь чешуей своей истинной формы.
Сперва ничего не произошло, а потом он почувствовал боль. Будто что-то невидимое и невероятно быстрое, рассекло его ладонь. Не было ни начала этому удару. Ни конца.
Он просто был
Присутствовал.
Существовал.
Глаза министра, поднесшего ладонь к лицу, расширились от удивления. По его чешуе стекала вязкая, темно алая кровь. На ладони остался глубокий порез.
— Как это возможно… — прошептал он. — Как это возможно, чтобы человеческий Повелитель шагнул за грань истинного королевства.
Джу посмотрел на лежащего на снегу юношу. В том не осталось ни только ни капли энергии, но и практически не было жизненных сил.
Джу развернулся и посмотрел себе за спину.
И, пожалуй, никто, кроме него и Чин’Аме, не понял бы в чем дело. Лишь они вдвоем обладали достаточно острым зрением, чтобы увидеть, как на расстоянии в двадцать километров медленно сползает в пропасть рассеченный горный пик.
Сила удара оказалась настолько высока, что юноша не смог её контролировать. Более того — она едва не уничтожила его самого.
