— Сам замолкни, изувер треклятый! Женщина может быть либо старой, либо глупой, но все вместе — никогда!
— Раз такая умная, сама к себе чужаков и втаскивай.
— Вот и втащу! Как их к себе, так и к тебе по лбу. Только дай добраться!
Мурик едва слышно выругался, после чего повернулся к Хадажру.
— Вон, с Гвелкой иди, если на порог пустит. А еще раз ко мне обратишься — кости помну и на твоего хмурого в маске не посмотрю. И не таких дрыном от забора до забора гонял.
Хаджар, все же, поклонился и подошел к пожилой женщине. Пухлое, круглое лицо, светлые, ясные глаза, ручищи каждая с дубину дозорного толщиной и корма шириной с обеденный стол.
Такая и коня на скаку, и в избу горящую и Моргану подзатыльник при необходимости.
— Гвелкой меня зовут от рождения, — представилась она. — Слышала я ваш разговор с Муриком. Но вы на него не серчайте… хороший он. Только старый и с душой поганой.
— Но хороший?
— Хороший, — кивнула Гвелка. — по молодости так совсем хорош был… Ладно, пойдемте, у меня как раз горшки в печи уже поспеть должны были.
Том вместе с Крылом Ворона помогли подняться Чин’Аме. Причем это не было частью спектакля. Дракон действительно без помощи двух адептов не смог бы подняться. После этого Рекка, держа под руку Анетт, отправилась следом за четверкой мужчин.
Так, всемером, они пересекли широкую улицу.
Все это время Гвелка что-то говорила, но Хаджар особо не слушал. Он пристально, но скрыто, наблюдал за переходящими от дома к дому легионерами.
— Вот и пришли, — старуха, хотя, язык так не поворачивался назвать эту осадную башню в тулупе и валенках. — Дом мне еще от батюшки остался. Он старосте помогал с лесовыми делами. Вот и дом сладили. Он большой, да мне не в требу уже. Вот внук скоро родится, а за ним может и другие народятся. Тогда снова будет дом хорош.
Гвелка открыла незапертое крыльцо и впустила гостей внутрь двора. А дом действительно был хорош. Двухэтажный, со стеклянными окнами и резными ставнями. С крыльцом, скамьей и даже беседкой.
Очень богатый, по меркам поселка, дом. Опять же — почти рядом с центральной площадью.
Как и положено, первым внутрь вошла сама хозяйка. Светлая, чистая горница. И сразу ощущение тепла и уюта.
Комод, шкаф слегка покосившийся. Кот, мяукающий со стороны кухни. Тепло от горящего очага.
Хаджару всегда нравились такие места.
Может и он тоже, когда-нибудь, когда Яшмовый Император лишиться своей бороды, срубит себе такой же…
— Разувайтесь, да входите…
Отряд, как по команде, переоделся и оставил заснеженные сапоги и верхнюю одежду в горнице. Следом за Гвелкой они вошли на кухню.
— Кто такие?
Парень, высокий и статный, схватился за кочергу и направил на Хаджара. За его спиной стояла невысокая, миловидная девушка явно на последних сроках беременности.
— Боги с тобой, Шулен, — замахала рукой бабушка. — на гостей руку поднимать — последнее дело.
— Гостей? — удивился парнишка.
— Старый Мурик не хотел их к себе принимать. Чужие, говорит. А тут, вон, дед легкими страдает. Не пережил бы он ночь на морозе. Так что приютим их до утра, да с миром отпустим. Не видишь, что ли, что люди хорошие.
Шулен посмотрел на лицо Крыло Ворона и нахмурился. Видимо он был совсем иного мнения.
— Ладно, чего стоять, — тут же засуетилась бабушка. — садитесь за стол. Сейчас горшки выну. Телика, ты тоже пойди сядь. Не напрягайся, деточка, а то сынок перекошенным уродится.
— Матушка! — хором воскликнула молодая пара.
* * *
— Вот так и познакомились, — Шулен обнимал Телику. Так нежно и заботливо, так любя и бережно, что даже Рекка, глядя на них, за весь вечер не скзала ни одной колкости.
Да и как тут скажешь, когда приютили, супом наваристым накормили, рагу нажористое предложили, а теперь чай душистый и выпечку домашнюю на стол положили.
Атмосфера была домашней, какой-то родной.
Не без участия Хаджара, конечно.
Нет, никакой магии. Просто весь вечер он примерял на себя роль балагура. Шутки необидный, истории выдуманные и все прочее, что могло скрасить атмосферу.
Этому он тоже научился за время путешествия в теле уродца.
Так что сейчас, к вечеру, они уже знали, что Шулен — местный охотник и следопыт. Влюбился в Телику, которая помогала швеям. Подмастерье, если так можно выразиться.
Вот у них уже и сын, скоро, подоспеет.
— А как подоспеет, — подхватила Гвелка. — так и свадебку справим. Думаю, по весенк- то и справим. Чтобы птицы, тепло и цветы. Какая свадьба без цветов… Да и сынку вашему уже месяцы будут… не так хлопотно, как поначалу.
— А имя уже придумали? — вдруг спросила Рекка.
— Конечно придумали, — ответила ей Телика. — назовем…
Слова девушки заглушил скрип насильно распахнутой двери. Внутрь тепла и уюта тут же ворвался холод, а следом зазвучали железные сапоги.
В избе, вместе с вьюгой, появились два легионера. Оба — Рыцари Духа.
— Здесь живет Шулен, сын Улена?
— Да что же, — поднялась Гвелка, но один из адептов, усилием воли, грубо усадил бабушку на место.
— Не трогайте матушку! — подскочил, хватаясь за кочергу, Шулен.
— Значит ты Шулен, — догадался один из рыцарей. — С нами пойдешь.
— Никуда я с вами не пойду. У меня жена на сносях!
— С нами пойдешь, — повторил Рыцарь и взмахом руки выдернул Шулена из-за стола и переместил ко входу. — Дорогу покажешь…
— Шулен! — закричала Телика.
Второй рыцарь обнажил меч и наставил острие на живот беременной.
— Или она умрет, — добавил тот, что удерживал волей Шулена.
— Дайте… — захрипел Шулен. Видимо воля Рыцаря держала его непосредственно за горло. — хоть сына… дождаться… завтра… родится… и… я… покажу… дорогу.
— Если будешь брыкаться, то никакого сына у тебя не будет.
Рыцарь развернулся, чтобы, в прямом смысле, вынести Шулена за дверь, как путь ему преградил человек.
— Жить надоело, смертный?
— Поставь мальчишку на место.
— Что?
— Мальчишку на место поставь. Он сына дождется, потом к вам присоединится. Всего одну ночь подождите. Не видите, что ли, что он слово сдержит.
— Ты с ума сошел, смертное отродье. Да я тебя…
— Если не поставишь, к праотцам отправлю.
Рыцарь хлопнул ресницами, а потом в голос засмеялся. Вот только смех его в следующую секунду уже прервался в глубоком, кровавом хрипе.
